И никто не сомневался, что после этого голосования Шаров будет кандидатом сельскохозяйственных наук.
Два «газика» вырвались из леса на полянку, где стояла маленькая избушка. На одном приехал Шаров, на другом — Огнев и Бабкин.
Единственное окно сторожки было распахнуто навстречу весне. Через него доносился знакомый голос диктора: передавали вести с Куйбышевгидростроя…
На подоконнике появилась пестрая собачонка, спрыгнула на землю и со звонким лаем понеслась к машинам.
— Дружок! — крикнул Шаров. — Не узнал, подлец?!
Скрипнула дверь. Сутулясь, вышел Кузьма Грохотов. На его плечи был наброшен старый полушубок. Усы — белее снега. Одни глаза не поддавались старости — хранили в себе огоньки добродушной улыбки.
— Гостей-то сколько нагрянуло! Вот славно!
— Мы вроде разведчиков. Главные силы нагрянут через несколько дней. Только успевай встречать!
— Ну? Пора. Давно пора!
Перебивая друг друга, Шаров и Огнев рассказывали: два колхоза будут вместе достраивать гидростанцию! От государства получена ссуда. А строители большой ГЭС дают экскаваторы, самосвалы!.. И своих людей обещают! К осени все будет закончено. Оба поселка и Гляден получат свет. На полевых бригадах и фермах появятся электромоторы…
— Дождались весны!.. Да вы проходите в избу. Проходите, — суетился старик. — По такому случаю можно бы… Ежели не забыли захватить?..
— Не забыли, Кузьма Венедиктович! — улыбнулся Огнев, покручивая ус. — Порядок знаем!..
— Это от нас не уйдет, — остепенил их Шаров. — Дайте взглянуть на реку…
Все двинулись к берегу. Огнев многозначительно моргнул Грохотову:
— Есть еще одна причина… Павел Прохорович вроде именинника! Вчера…
— О-о! — загудел старик. — Это мы так не оставим! — Шутливо ткнул Шарова кулаком в бок. — Чего помалкиваешь-то?.. Сколь ни трудно было, а ты своего достиг!.. Люблю таких, у кого кремешок в характере!..
Дошли до Жерновки. Мутная, похожая на плохую брагу, вода плескалась у обрывистого, каменного берега.
— А я, Павел, тоже без дела не сидел. Вон гляди: сделал двери, сколотил рамы…
Грохотов кивнул на здание гидростанции, что надежно притулилась к высокой скале. Нижний этаж, который омывала вода, был железобетонным, верхний — из сосновых бревен. Шиферная крыша сливалась с серым гранитом Бабьего камешка. В оконных проемах белели новенькие рамы. Оставалось только застеклить да покрасить!
Шаров шутливо пожурил старика. Послали его сюда сторожить, а он — опять за ремесло!
— Знаешь, Павел, сосновая стружка больно хорошо пахнет! Не могу отвыкнуть…
Кузьма Венедиктович отправился готовить завтрак, а Шаров, Огнев и Бабкин, цепляясь за щели, взобрались на скалу. Оттуда были видны бор, поля и оба выселка. Вдали угадывалось устье Жерновки. Немного выше его на берегах большой реки раскинулись поселки строителей мощной гидростанции. Там, отхватив изрядную долю русла, всю зиму вбивали металлический шпунт в каменное дно. Теперь перемычка уже готова, но воду из нее еще не откачали. Фронт работы для экскаваторов в котловане откроется только через месяц. Вот на это-то время и обещали строители пригнать машины к Бабьему камешку…
—нельзя ли плотину поднять повыше? — спросил Огнев. — Чтобы в Язевой лог напустить побольше воды…
— Там и так, я вам скажу, будет двухметровая глубина, — ответил Шаров.
— Вот порыбачим! — оживился Бабкин.
— Хариусы на зиму начнут скатываться в наше водохранилище. Простор для них! — Широким жестом руки Павел Прохорович как бы описал границы создаваемого ими водоема.
— Мы с Трофимом Тимофеевичем приедем! — сказал Василий. — Он любит удить хариусов.
—вон там, — Шаров указал на полянку возле берега, — поставим колхозный дом отдыха. Двухэтажный. С большой верандой. Со ступеньками к воде. А тут — лодки. Рыбацкое угодье — лучшего не сыщешь! В бору — грибы, ягоды. Зимой — лыжные прогулки. На водохранилище — каток. берега — ледяная горка. Кто любит — катайся на санках!.. — Повернулся к Огневу. — Давайте вместе строить. Будет у нас межколхозный дом отдыха!.. Договорились?.. Отлично!
Над печной трубой сторожки вился дымок. Пахло свиным салом, поджаренным на сковородке.
Из окна высунулась голова Грохотова.
— Мужики-и! — крикнул он и помахал рукой. — Слазьте! Жаркое остывает…
Огнев и Шаров тотчас же спустились со скалы. А Василий еще раз посмотрел на реку. Над нею летела стая журавлей. Курлыкая звонко и певуче, как бы трубя в серебряные трубы, птицы возвращались в родные просторы.