ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Радостная и в то же время тревожная догадка не первую неделю волновала Веру: кажется, затяжелела!
Платья стали тесными — это могло быть от возраста. Но появились странные прихоти: только что разжевала уголек! И это уже не случайно!.. Хоть бы теперь все обошлось благополучно…
Ей было от чего волноваться. Первая беременность в самом начале, когда она еще не успела испытать пробуждения материнского чувства, привела ее на операционный стол…
Теперь как будто все хорошо… Сегодня Вера наконец решилась сказать мужу о своей догадке. Он бережно обнял ее и спросил чуть слышным шепотом:
— Когда… будем ждать?
И она ответила тоже чуть слышно:
— Весной… Если благополучно…
Вдруг она откинула голову и, высвободив руки, прижала ладони к его щекам.
— Ты скажи… скажи… — заговорила горячо, всматриваясь в глаза мужа. — Ты хоть сколько-нибудь рад? Рад?
— Верочка! Как ты можешь еще спрашивать!.. — Василий принялся целовать жену. — Вот!.. Вот!..
Через ее плечо он взглянул на комод, где, позади семерки белых слонов, сидел розовый целлулоидный младенец с круглым, улыбающимся лицом, с пухлыми ручками и ножками. Он появился там на прошлой неделе.
— Откуда взялся? — спросил тогда Василий и осторожно, двумя пальцами пожал крошечную руку. — Здравствуй!
— Мамин подарок… — сказала Вера и почему-то покраснела. — Когда я была маленькая — шила на него платья.
— На такого голыша можно и матроску.
— Конечно… Он и на мальчишку похож…
Через несколько дней Василию довелось быть в городе. Вернувшись оттуда, он подал жене сверток с добрым десятком разноцветных погремушек и сказал:
— Хотел купить одетую куклу, но…
— Сразу и куклу, — улыбнулась Вера.
— …Подумал: вдруг ошибусь, — договорил Василий.
— Я знаю — тебе хочется ошибиться, — сказала Вера, вспомнив его слова о матроске для целлулоидного голыша.
— Нет, что ты… Мне все равно.
— Вот никак не поверю, чтобы тебе было все равно…
Однажды утром отец уехал на пленум краевого комитета защиты мира, а поздно вечером Бабкиных вызвали в сельсовет, к телефону. Звонила Векшина, сказала, что Трофиму Тимофеевичу предстоит поездка в Москву. Вера, чуть не взвизгнув, повернулась к мужу:
— Папу избрали на всесоюзную конференцию! Да, да! Вот послушай сам.
Василий принял телефонную трубку. Дарья Николаевна рассказала о составе делегации и добавила:
— Не хотелось бы, чтобы старик ехал один, без своих. Годы все же сказываются. Вот если бы Вера…
Конечно, Вера должна поехать с отцом! Так он и ответил в телефонную трубку, внимательный и заботливый Вася.
Он знал, что жена давно мечтала о такой поездке. И пока это ей вполне доступно.
Через год будет сложнее.
Нечаянная радость! Вера побывает в столице, посмотрит Кремль, сходит в Третьяковку, полюбуется станциями метро… Она увидит людей, известных всему свету, услышит их речи в защиту мира…
Дома сказала мужу:
— Ты ложись спать. Я одна все соберу в дорогу… Нет, нет, ты мне только будешь мешать. Ложись.
И он лег. А она всю ночь не сомкнула глаз. Чтобы не разбудить его, ходила на цыпочках. Думы о будущем привели ее к целлулоидному младенцу. Она сшила крошечную матроску, такие же маленькие брючки, одела голыша и усадила подальше, чтобы Вася не заметил до ее отъезда.
Утром Василий отвез Веру в город. Отец уже ждал ее на вокзале. Там были все делегаты. Председатель крайсовпрофа, провожая их, посоветовал Дорогину выступить на конференции с речью. Трофим Тимофеевич сказал:
— Не охотник я до выступлений… Но, как отец, потерявший на войне сына, я не могу молчать…
И Вера сказала: за дорогу надо набросать речь на бумаге, чтобы потом прочесть с трибуны. Но отец улыбнулся:
— Бумага сушит слова… Живому слову прямой путь — из сердца к людям…
За всю дорогу Вера больше ни разу не вспомнила об этом — голова была занята другими думами, время ушло на другие разговоры, затмившие все остальное.
Началось еще с той минуты, когда у перрона остановился курьерский поезд и Вера увидела в окнах вагонов смуглые улыбающиеся лица черноволосых, черноглазых обаятельных людей и всем сердцем почувствовала: «Наши добрые соседи! Друзья!».
Поезд шел через великую сибирскую равнину и на всех больших станциях пополнялся людьми доброй воли. Поезд мира! В нем ехали делегации Монголии, Кореи, Вьетнама и других стран Азии и Тихого океана. Все они следовали через Москву на Всемирный конгресс народов. И на Московской конференции будут выбирать на этот Конгресс делегатов от советских борцов за мир.