Под ногами глухо поскрипывали деревянные ступеньки. Над дверью Шаров нащупал ключ, открыл замок и вошел в дом. Засветил лампу. В кухне был собран ужин — тарелки накрыты полотенцем. Лежала записка: «А чайник, Павлуша, в печке». Но одному не хотелось садиться за стол, и Шаров, захватив портфель, с которым ездил в город, отправился в контору.
С Федором Романовичем Елкиным встретился на улице. Секретарь партийной организации, стуча каблуками ботинок, надетых на протезы, медленно шел по накатанной санями дороге, блестевшей под лунным светом, как слоновая кость, и старался придерживаться той средней колеи, которая была протоптана копытами лошадей. Павлу Прохоровичу, шагавшему рядом с ним, все время казалось, что спутник вот-вот поскользнется, но он не делал попыток поддержать его под руку, зная, что Елкин не любит этого. Шаров рассказал о неудаче: Забалуев горой стоит за свой Язевый лог, а Неустроев, как ни странно, на его стороне.
— Надо было ехать вдвоем, — сказал Федор Романович. — Может, убедили бы.
Они вошли в контору. Елкин снял полушубок и поправил гимнастерку под широким офицерским ремнем. Лицо у него было изможденное, большой лоб обтянут бледной и суховатой кожей стареющего человека, но глаза, открытые, бирюзовые, сохранили кипучий задор юноши.
— Значит, с гидростанцией осечка? — переспросил он, прикладывая озябшие руки к горячему кожуху круглой печи и через плечо оглядываясь на председателя. — А ты как? Неужели — на попятную? Лапки сложил?
— Не умею. Характер у меня не тот.
— Вот и славно! Записываем в пятилетку гидростанцию у Бабьего камешка! Гранитные берега, узкий створ реки — лучшего места не придумаешь. Пусть рассматривают вопрос на бюро райкома. Уверен — отстоим!
Шаров оживился, открыл портфель и начал расставлять возле спинок стульев чертежи скотных дворов и свинарников.
— Ты посмотри, что я раздобыл! Посмотри!
Елкин подошел, глянул и сморщился:
— Только-то?!
— Это тебе мало? Пятилетка чертежами обеспечена!
— А где забота о людях? Будем ждать, пока старые избы не завалятся? Да? Крыши у многих прогнили.
— Знаю. Но…
— Никаких «но». Нет, нет. Тут я с тобой не согласен. И народ поддержит меня, а не тебя.
Как многим другим, Елкину хотелось скорее видеть в деревне каменные дома, мощеные улицы с тротуарами: все, как в городе! Шаров тоже часто думал о перестройке Луговатки. При этом ему вспоминались каменные дома под черепицей, которые он видел на Западе, вспоминались асфальтированные дороги с зелеными шеренгами деревьев по обе стороны. Все это будет и у них. Еще краше и лучше. Но — всему свое время. А сейчас им «не до жиру». Село пока что бедное. И нечего закрывать на это глаза. Ленин говорил прямо об отсталости и бедности. Многое надо сделать, чтобы догнать передовые капиталистические страны, прежде всего по производству продукции. И Шаров на первое место в пятилетием плане ставил строительство производственных зданий. А уж потом, когда будет создана экономическая база, когда колхоз разбогатеет…
— Это: «Улита едет, когда-то будет», — махнул рукой Елкин. — Так ты всех расхолодишь. Никто нас с тобой и слушать не станет: «Журавль в небе!» Ты хоть синичку дай в руки. Хоть самую маленькую на первый случай. Огонек в сердце зажги… Ты только представь себе: вот мы отгрохали целую улицу…
— По щучьему веленью, по твоему хотенью! А жизнь-то не сказка.
— Дома все — каменные! — разгоряченно продолжал Елкин. — Электричество, радио, водопровод… Ведь в этом уже — черты коммунизма!
— Черты коммунизма надо искать в душе человека.
— И я говорю о человеке. Его надо воспитывать и учить, учить и воспитывать. А для этого что требуется? Клуб! Каменный, просторный, чтобы там был зал для собраний, для спектаклей, для танцев молодежи, комнаты для кружковой работы…
— А на что строить?
— Как на что?! На доходы от сада. На ссуду. Уверяю — дадут.
Дверь распахнулась, и на пороге показалась Татьяна.
— Не успел домой приехать и уже сбежал, — укорила она мужа. — Обложились бумагами, спор завели. Наверно, на всю ночь?
— На всю — это завтра, когда соберем актив, — улыбнулся Павел. — Сегодня — на часок, на два.
— Да ведь скоро свет погаснет.
— А мы над светом хозяева: позвоним на гидростанцию, чтобы подольше посветили.
— Спросим у Татьяны Алексеевны, — предложил Елкин. — Спросим: что строить в первую очередь?
— Баню! — ответила она не задумываясь. — С горячим душем!.. А впрочем, что хотите.