Услышав те слова, я пробудился и поднялся с ложа. Помня же о сне, приказал спустить на воду лодку и отправился на остров Лангкави вместе со всеми матросами. Мы отчалили и гребли что было сил, покуда не достигли острова. А когда достигли его, я взошел на вершину, и в тот же миг загремел гром, засверкали скрещивающиеся молнии, озаряя своим сиянием все вокруг, и я содрогнулся от ужаса. Однако через мгновение грозовая мгла рассеялась, и я увидел ларец слоновой кости, что пригрезился мне во сне. Открыв ларец, я нашел в нем хрустальный ящичек, в ящичке — бирюзовую шкатулку, а в шкатулке — два сапфира. И едва я положил меньший сапфир на золотой поднос, как из него вышли два павлина, во всем сходные с теми, о которых рассказал старец; когда же положил на поднос больший сапфир — из него никто не явился. И я убрал сапфиры в шкатулку, шкатулку — в ящичек, а ящичек — в ларец и, забрав его с собой, приказал запасти пресной воды. После же вернулся на корабль. Меж тем подул ветер, мы подняли якорь и отплыли от острова. Вот как, о брат мой, я добыл эти диковины».
Выслушав тот рассказ, Исма Ятим весьма обрадовался и сказал: «О брат мой, весьма посчастливилось тебе, ибо ты сумел добыть сии диковины. Однако, если ты оставишь их у себя, — не избежишь беды. Ведь прознай о них государь — да еще из лживого рассказа, — он непременно решит, что ты скрываешь похищенную царевну». Сказал капитан: «Воистину справедливы твои слова. Никому иному я не открыл бы этой тайны, ибо недостоин владеть сими диковинами. По моему разумению, тайну царевны вовсе нельзя разглашать. Итак, прошу тебя — почтительно повергни сии диковины к стопам его величества, однако умолчи о царевне, лишь о павлинах поведай ему». Ответствовал Исма Ятим: «О брат мой, покажи мне свои диковины, дабы я мог их узреть. Что же до тайны царевны, то, клянусь Господом, я никому не открою ее до поры».
И капитан открыл сундук, достал ларец слоновой кости, сработанный с небывалым искусством, из него — хрустальный ящичек и бирюзовую шкатулку и, вынув сапфиры, положил их на золотой поднос. Из одного сапфира вышли два павлина несказанной красоты, точь-в-точь такие, как те, о коих рассказывал капитан, а из другого — царевна. И Исма Ятим весьма обрадовался обретению той забавы, когда же увидел, как павлины танцуют, распустив хвосты и распевая пантуны и селоки, изумился величию Вседержителя и произнес такой бейт:
После так помыслил в сердце своем: «Говаривал мой господин, что, если не явлю я ему преданности, не будет пользы от милостей, которыми он меня удостоил». И Исма Ятим произнес такой гуриндам:
Прочитав те стихи, сказал Исма Ятим: «О брат мой, поспешим к государю и преподнесем ему сии диковины, хранящиеся в ларце слоновой кости». И они отправились к его величеству, взяв ларец и тончайшую ткань, именуемую рамбути.
В то время государь восседал на престоле в окружении подвластных раджей, везиров, евнухов, телохранителей, гонцов и подданных своих разного звания. И Исма Ятим, обремененный дарами, вошел вместе с капитаном в зал для приемов, преподнес ларец государю и, склонившись до земли, восславил его. Государь же тотчас приветствовал Исму Ятима и молвил, обратясь к нему: «О Исма Ятим, отчего с опозданием предстал ты предо мной?» Ответствовал Исма Ятим с почтительным поклоном: «О господин мой, повелитель мира, о прощении и милости молю я, припав к твоим стопам. Будь я даже быстр, как сокол, не сумел бы исполнить высочайшего повеления, ежели бы не взялся за дело надлежащим образом». И сказав так, Исма Ятим поставил пред его величеством ларец из слоновой кости и разостлал ткань рамбути. После же молвил с почтительным поклоном: «О господин мой, повелитель мира, вот дары капитана, которые он повергает к вашим стопам». И Исма Ятим поведал историю капитана и рассказал о том, как он добыл свои диковины и как побывал на острове Лангкави. Обо всем этом он сообщил его величеству, государь же весьма обрадовался, услышав о тех диковинах, повелел открыть ларец и, дивясь его небывалой красоте, молвил: «По моему разумению, человек не мог бы сработать такого ларца». С почтительным поклоном сказали раджи, везиры и военачальники: «Воистину справедливы слова нашего господина».