Сад пленённых сердец

И государь повелел открыть ларец слоновой кости, в ларце же увидел хрустальный ящичек превосходной работы. По воле его величества открыли тот ящичек и в нем нашли шкатулку из бирюзы, а в шкатулке два сапфира. Тогда Исма Ятим взял меньший сапфир, положил его на золотой поднос, и из сапфира вышли два несказанно прекрасных павлина; другой же сапфир он опустил в хрустальный флакон, и тотчас тот сапфир зазвучал, и полилась из него музыка дивной красоты, в коей сменяли друг друга сто двенадцать ладов.

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, что павлины меж тем распустили хвосты и принялись танцевать с небывалым изяществом то на один, то на другой манер, распевая пантуны и селоки, услаждающие слух. А драгоценный сапфир сам собой закружился во флаконе и стал переливаться и играть, заливая светом весь зал для приемов, так что государь, подвластные раджи и все, кто окружал трон, озарились многоцветным сиянием. И его величество изумлялся и ликовал, взирая на танцы павлинов и внимая тем звукам, а подданные его восхваляли диковины капитана.

Тогда Исма Ятим улыбнулся и, дабы сильней раззадорить павлинов, произнес такой бейт:

Учтивые слова всего скорей
Пред нами распахнут сердца людей.

А павлины, услышав его слова, принялись петь и танцевать с еще большим самозабвением.

Затем Исма Ятим произнес такой бейт:

Лишь отворил сокровищницу — вмиг
Я тайну в ней сокрытую постиг.

И государь улыбнулся, услышав тот бейт, павлин же понял намек Исмы Ятима и, танцуя, пропел такой пантун:

Собрался в путь Индра Джайя и рад,
Что нынче ската поймает в сети:
Мой господин, словно кайн пеликат,
Который не сыщешь в целом свете.

Пропев же пантун, стал приставать с нежностями, к паве, которая, оттолкнув его крылом, сказала: «Опять ты за свое, господин, неужели не стыдно тебе перед людьми». И государь улыбнулся, услышав слова павы, все же везиры, военачальники, телохранители и подданные его засмеялись, глядя на проделки павлинов, заигрывающих друг с другом, словно муж с женой. Следом за ними рассмеялся и государь, так что сверкнули белизной его зубы, и, приметив то, пава пропела такой пантун:

Наряд из ткани, что радует глаз,
На радже, которого слуги несут;
Почистишь зубы — они, как алмаз,
Отполируешь — как изумруд.

Тогда павлин также восславил государя таким пантуном:

Коль нежную зелень к рису подашь —
Съедят подчистую с приправой пряной;
Коль разойдется владыка наш —
Смешливей тех, что пьяны от дурмана.

Пава же ответствовала на его хвалу своей и пропела такой пантун:

Парусник морем везет щиты,
Затопленный ствол челноку угрожает;
Словно месяц меж звездами ты,
Когда твое войско тебя окружает.

И, когда его величество удостоверился в сметливости тех птиц, павлин расправил крылья и, склонившись, словно слуга, приветствующий повелителя, пропел такой пантун:

Девица искусная Данг Малини
Цветы собирала в сосуд золотой;
Этот кайн я искал бы доныне,
Когда бы не повстречался с тобой.

Когда музыка и пение смолкли, его величество одарил капитана дорогими одеждами и нарядами без числа, а капитан склонился до земли и восславил государя. Молвил его величество: «О капитан, я еще не вознаградил тебя как должно за ту приязнь, которую ты мне явил». Тогда Исма Ятим склонил голову, подавая государю знак, дабы он оставил капитана в своей стране и сделал своим рабом, ибо он слыхал, что капитан хочет обосноваться в каком-либо городе, и был тот капитан богатым купцом. Оттого-то и подумал Исма Ятим, что лучше его величеству оставить капитана у себя, нежели отпускать в другой город. Так государь получит двойную выгоду, Исма Ятим же окажет ему двойную услугу.

Поняв, почему Исма Ятим склонил голову, молвил государь: «О капитан, ежели искренна и чистосердечна твоя приязнь ко мне, оставайся в стране сей, ибо еще не натешилась моя душа нашей дружбой». И капитан склонился до земли и, приблизясь к государю, ответствовал с почтительным поклоном: «О господин мой, повелитель мира, я жалкий раб и потому исполню всякое ваше повеление». Государь же весьма обрадовался, услышав почтительные слова капитана, и повелел приискать кампунг, где бы тот мог поселиться, а когда такой кампунг нашли — пожаловал его капитану и щедро его одарил.