Ничего не подозревавший юноша очень обрадовался. Он заложил в лавке свою одежду и на вырученные деньги купил мясо жертвенных животных и сладкое вино. Вместе с красавицей посетил храм, и они совершили там моление. На другой день вечером они пустились в обратный путь. Красавица ехала в своей повозке, а юноша следовал за ней на осле. Когда стали подъезжать к северным воротам квартала, красавица сказала юноше:
— В переулочке к востоку отсюда — дом моей тетки. Мне бы хотелось отдохнуть, да и повидать ее. Вы позволите?
Юноша согласился. Не проехали они и ста шагов, как показались большие ворота. Юноша заглянул в щелку, увидел большое здание. Служанка, следовавшая за повозкой, сказала: «Приехали».
Юноша спешился; из дома вышел какой-то человек и спросил:
— Кто изволил пожаловать?
— Красавица Ли, — ответил юноша.
Слуга ушел в дом доложить. Вскоре вышла женщина лет сорока с лишним. Поздоровавшись с юношей, она спросила:
— Где же моя племянница?
Красавица вышла из повозки, и женщина пожурила ее:
— Почему столько времени не вспоминала обо мне?
Поглядев друг на друга, обе рассмеялись. Красавица представила тетке юношу; тот вежливо поклонился. Обменявшись приветствиями, прошли в сад, находившийся у западных ворот. На холме, в густых зарослях бамбука, виднелся павильон; тихий пруд и уединенная беседка рождали чувство полной отъединенности от мира.
— Это собственный дом тетушки? — спросил юноша.
Красавица улыбнулась, но не ответила, заговорив о другом. Подали чай и редкостные плоды. Не успели закончить трапезу, как вдруг прискакал какой-то человек и, осадив взмыленного от быстрой скачки ферганского коня, закричал:
— Старая госпожа тяжко больна! Она без сознания! Немедленно возвращайтесь домой!
— Сердце мое в тревоге, — сказала красавица тетке. — Я поскачу домой верхом, а потом отошлю лошадь назад, и вы приедете с моим господином.
Юноша настаивал на том, чтобы сопровождать красавицу, но тетка и служанка стали с жаром уговаривать его остаться и даже загородили ему дорогу, мешая выйти из ворот.
— Старуха, наверное, уже умерла. Вы должны остаться и обсудить с нами, как устроить похороны, чтобы помочь ее дочери в беде. Зачем вам сейчас ехать с ней?!
Так и задержали его. Потом стали подробно обсуждать, что потребуется для похорон и жертвоприношений.
Свечерело, а лошадь все не присылали.
— Почему же никто не едет? — удивлялась тетка. — Вы бы, сударь, поспешили вперед, чтобы разузнать, а я приеду вслед за вами.
Юноша поскакал на осле, доехал до дома, глядит, а ворота наглухо заперты и запечатаны. Не помня себя от удивления, он стал расспрашивать соседа. Тот ответил:
— Собственно говоря, госпожа Ли арендовала этот дом только на время. Срок договора истек, и старуха выехала отсюда еще две ночи назад.
— Куда она переехала? — спросил юноша.
— Не сказала куда.
Юноша хотел немедленно пуститься в обратный путь, чтобы расспросить тетку красавицы, но уже совсем стемнело. Поневоле пришлось ждать до утра. Сосед дал ему поесть и пустил переночевать, взяв под залог его верхнее платье. Гнев юноши был так велик, что он до самого утра не сомкнул глаз. Едва забрезжил свет, как он оседлал осла и снова отправился к тетке красавицы. Долго стучал он в ворота; никто не отзывался. Несколько раз принимался кричать, наконец вышел какой-то слуга.
— Где госпожа? — спросил его в тревоге юноша.
— У нас нет никакой госпожи, — удивленно ответил слуга.
— Да ведь вчера вечером была, почему вы ее прячете? — возмутился юноша. Потом он спросил, чей это дом.
— Сановника Цуя. Вчера какой-то человек нанял этот двор на короткий срок, сказал, что ждет приезда родственника из дальних краев. Еще не стемнело, как все уехали.
Охваченный горем и смятением, юноша совсем потерял голову. Только теперь он понял, что его обманули. Совершенно убитый, вернулся он в свое старое жилище в квартале Бучжэнли.
Хозяин дома пожалел его и приютил, но юноша был так потрясен, что три дня не принимал пищи и тяжело заболел. Дней через десять ему стало совсем плохо. Боясь, что юноша уже не встанет, хозяин дома перевез его на рынок в лавку похоронных принадлежностей.
Прошло некоторое время; люди из лавки жалели юношу и кормили его в складчину. Постепенно бедняга начал вставать, опираясь на палку. Вскоре он уже смог помогать другим. Тогда хозяин лавки стал почти каждый день посылать его сопровождать похоронные процессии, носить траурный балдахин. Этим юноша и кормился.
Прошло несколько месяцев, юноша совсем окреп, но каждый раз, когда слышал траурные песнопения, он скорбел о том, что не он умер, начинал рыдать и долго не мог успокоиться. Возвращаясь с похорон, юноша повторял погребальные песни, а так как он был очень талантлив, то в скором времени так преуспел в этом искусстве, что певца, равного ему, не сыскать было во всей столице.