Но среди тех, кто обучал юношу песнопениям, нашелся человек, заподозривший неладное; он велел одному из приятелей юноши потихоньку следовать за ним; тот видел, как жестоко расправился с юношей отец, и сообщил об этом товарищам; все очень опечалились. Двое взяли тростниковую циновку и пошли туда, где лежал юноша, чтобы прикрыть его мертвое тело. И вдруг они заметили, что под сердцем еще теплится жизнь. Они подняли его, стали приводить в чувство, понемногу он начал дышать глубже. Тогда его на циновке отнесли домой, стали поить через бамбуковую трубочку. Так прошла ночь, и наконец он очнулся.
Прошел целый месяц, но юноша не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Раны его начали гноиться, от них шел тяжелый запах. Товарищи измучились, ухаживая за ним. У них иссякло терпение, и однажды вечером они бросили его на дороге. Прохожие, жалея несчастного, бросали ему объедки, так что он не умер с голода. Прошло десять раз по десять дней, и юноша начал вставать на ноги с помощью палки. В лохмотьях, завязанных сотней узлов, чтобы они не развалились, с треснувшей тыквенной чашкой в руках, он бродил по городу, выпрашивая подаяние. Зима уже сменила осень; по ночам юноша устраивался на ночлег в навозных кучах, а днем скитался по рынкам и лавкам.
Однажды утром повалил сильный снег. Подгоняемый холодом и голодом, юноша брел по улице и жалобно просил милостыню. Если бы люди услышали его, то не могли бы остаться безучастными, но снег валил не переставая, и почти все двери были закрыты.
Юноша добрел до восточных ворот квартала Аньи и пошел вдоль кирпичной стены к северу. Миновав домов семь или восемь, он увидел чуть приоткрытые ворота… Это был дом красавицы Ли, но юноша этого не знал и продолжал стонать:
— Я умираю с голоду и холоду!
Крик его раздирал душу, слушать его было нестерпимо.
— Это господин! Я узнаю его голос, — сказала красавица служанке и выбежала из дому.
Несчастный почти лишился человеческого облика, до того он был худ и покрыт струпьями.
Взволнованная до глубины души, красавица спросила:
— Вы ли это, господин?
Но юноша был так потрясен, так разгневан, что не мог вымолвить ни слова и только кивнул головой. Красавица крепко обняла его и, прикрыв своим вышитым рукавом, ввела в западный флигель. Теряя голос от волнения и горя, она прошептала:
— Это я виновата в том, что вы дошли до такого!
Сказав это, она лишилась чувств. Тут прибежала встревоженная старуха и закричала:
— Что случилось?
— Это господин такой-то, — сказала очнувшаяся девушка.
— Гони его отсюда! Зачем ты его привела? — кричала старуха, но красавица, строго взглянув на нее, ответила:
— Нет! Этот юноша из благородной семьи. Когда-то он ездил в богатой повозке, носил золотые украшения, придя же в наш дом, он быстро лишился всего. С помощью подлой хитрости мы его выгнали. Это бесчеловечно! Мы погубили его карьеру, сделали его посмешищем. Ведь любовь отца и сына установлена Небом; по нашей вине отец его разлюбил, чуть не убил и бросил погибать… Посмотрите, до чего он дошел! Все в Поднебесной знают, что я причина этому. У него при дворе полно родни, и если кто-нибудь из власть имущих займется расследованием этой истории, нам придется плохо. Раз мы обманывали Небо, дурачили людей, то и духи отвернутся от нас. Не будем же сами навлекать на себя несчастье! Вы были мне вместо матери целых двадцать лет, и если посчитать все расходы, то они не составят и тысячи лянов золота. Сейчас вам шестьдесят, я обеспечу вас деньгами на двадцать лет вперед и больше не буду от вас зависеть; я поселюсь с моим господином отдельно от вас, но мы будем жить неподалеку и сможем видеться с вами утром и вечером. Я так хочу, и этого достаточно!
Видя, что волю девушки ей не сломить, старуха нехотя согласилась. После расчета с ней у красавицы осталось сто лянов. Она сняла помещение домов через пять к северу, вымыла юношу, одела в новую одежду; сначала поила его рисовым отваром и кислым молоком, а дней через десять стала кормить отборными яствами. Накупила ему нарядных шапок, туфель, носков. Не прошло и нескольких месяцев, как раны на его теле стали заживать, а к концу года юноша совершенно поправился.
Однажды красавица сказала ему:
— Теперь вы уже окрепли духом и телом. Поразмыслите как следует, много ли прежних знаний сохранилось у вас в памяти.
Подумав, юноша ответил:
— Пожалуй, лишь малая толика того, что я раньше знал.
Красавица приказала подать повозку и отправилась на прогулку. Юноша сопровождал ее верхом на коне. Доехав до книжной лавки, прилепившейся с южной стороны питейного заведения с флажком наверху, она дала ему сто лянов серебра, чтобы он купил себе все нужные книги. Уложив покупки в повозку, они вернулись домой. Ли попросила юношу отогнать от себя все заботы и думать только о занятиях.