А потому не стоит тешить себя иллюзиями.
Он обречен.
Этот вывод отчего-то принес в душу спокойствие. Что ж, он сделал все, что мог. Значит, на то Божья воля. Значит, защитникам Кремля придется узнать дурные вести из другого источника. И они выстоят — как было всегда и как будет вовеки. И он тоже — частичка Кремля, волей случая оказавшаяся здесь. И значит, все, что ему остается, — показать этим тварям, что они сделали неправильный выбор, перейдя дорогу человеку Кремля…
Он принял боевую стойку, взмахнул пару раз киличем — приноравливаясь и словно приглашая врага к схватке. Даже прикинул, как использовать преимущество нового оружия для круговой обороны. В тесной схватке изогнутый клинок имел определенные плюсы. Но дампы не торопились набрасываться на него скопом. Наверное, уставший и покалеченный, он не выглядел достойным соперником. Все-таки эти полулюди слишком стремительны и сильны для простых прокаженных. Говорят, это зараженная кровь так действует — словно мощный стимулятор. Оттого и живут они мало — но безумно и яростно.
Илья невольно подался назад. Не столько от страха, сколько от изумления: вперед вышел низкорослый, тощий дамп. Могло даже показаться, что это просто груда тряпья на вешалке — если бы не пара коротких, кривых, похожих на ятаганы клинков в замотанных цепких пальцах. Илья готов был поклясться, что перед ним — ребенок! И тут же вспомнил рассказы о жутких ритуалах этой расы.
Вот, значит, в чем дело. Они не просто охотились за ним. Они его выматывали — чтобы загнать, ослабить. И отдать на расправу своему мальцу.
Это инициация — вот что это такое! Обряд совершеннолетия, посвящения в воины — не больше ни меньше. «Первая кровь» и прочая варварская атрибутика… Но не думают же они, что этот мальчишка выстоит против кремлевского дружинника — пусть даже ослабленного ранами и погоней?!
Ответа не пришлось ждать долго: тощая фигура сжалась — и тут же, распрямившись, как пружина, бросилась на него, вращая клинками со скоростью вентилятора. Илья едва успел податься в сторону, неловко блокируя удары киличем. Сразу же стало понятно, что этот мальчишка (если это действительно был ребенок) своими ятаганами владеет прекрасно. От немедленной расправы спасало лишь превосходство в силе да длина килича, которым он отбивал яростные удары, начиная опасно запаздывать. Было очевидно, что его преимущество быстро сойдет «на нет»: он и вправду смертельно устал. Еще несколько бросков этого бешеного клубка тряпок — и он совершит роковую ошибку.
Оставалось одно: снова включить «крысособаку». Жаль, что работает этот прием только в одном случае — когда ты загнан в угол и тебя ведет неподдельное отчаяние. Та же игра ва-банк. И тот самый случай.
Пожалуй, тот подонок даже не успел удивиться — когда, увернувшись от очередного броска юного убийцы, дружинник бросился в сторону ближайшего взрослого противника. Как в замедленной съемке, в его сторону стал подыматься компактный, отблескивающий латунью арбалет. Все верно: не стоило так расслабляться, понадеявшись на численное преимущество. Затравленную крысособаку никогда не останавливает количество врагов. По какому-то наитию Илья крутанулся, как волчок, придавая киличу нарастающую скорость. И чиркнул клинком — длинно, с оттяжкой, по телу врага.
Продолжив вращение по инерции, отметил результат жуткого удара: верхняя половина туловища дампа легко отделилась от нижней — вместе с обрубками рук, продолжавшими сжимать арбалет. Брызнула кровь, забулькало содержимое внутренностей, и расчлененный враг буквально осыпался на асфальт.
Тут же запоздало просвистел массивный болт, скользнувший в их сторону с ложа второго арбалета. А вот это зря: не стоило в такой ситуации терять хладнокровия. Металлический стержень просвистел у Ильи над головой, едва задев волосы. И в следующий миг он был уже на полпути ко второму врагу. На взвод тетивы уйдет не меньше трех секунд. Которых вполне хватит.
Удар киличем совпал с ударом в спину.
— А-а… — Вскрик сам вырвался изо рта. Словно его выбил из легких этот мощный удар под лопатку — как с размаху молотком на длинной рукоятке.
Тот, кто был за спиной, все-таки успел добраться до брошенного арбалета.