– Почему вы так решили?
– Адъюнкт, обстановка в доме явно принадлежит пожилой женщине. К тому же у нее была привычка жечь свечи. Восковые свечи. А у старухи на дороге был с собой мешок репы, в котором лежали и восковые свечи. А воск здесь дорог, адъюнкт.
– В скольких сражениях участвовали, лейтенант? – спросила Лорн.
– Достаточно, чтобы привыкнуть ко всему, – поморщившись, ответил он.
– А второй пустой дом?
– Мужчина с дочкой, мы полагаем. Дом выходит прямо к причалу, как раз к тому месту, где отсутствует лодка.
– И никаких признаков, что они здесь?
– Никаких. Мы, конечно, ищем тела, в поле, на дороге.
– Но не на пляже?
– Нет.
Адъюнкт нахмурилась, зная, что они смотрят на нее.
– Капитан, каким оружием были убиты люди? Капитан замялся, потом бросил взгляд на лейтенанта.
– Вы все время здесь, Паран. Давайте послушаем ваше мнение.
Паран натянуто улыбнулся и ответил:
– Так сказать, естественным видом оружия. Капитан ощутил, как холод разливается у него по животу. Он надеялся, что ошибся.
– Что вы имеете в виду, – спросила Лорн, – под естественным видом оружия?
– В основном зубы. Очень большие и острые. Капитан откашлялся.
– Волков в Итко Кане нет уже сотни лет. Во всяком случае, никаких трупов…
– Если бы это были волки, – прервал Паран, отводя взгляд от подножия холма, – они должны были быть размером с волов. А следов никаких. Даже клочка шерсти нет.
– Значит, не волки, – произнесла адъюнкт. Паран пожал плечами.
Адъюнкт глубоко вдохнула, потом осторожно и медленно выдохнула.
– Я хочу осмотреть рыбацкую деревню.
Капитан принялся надевать свой шлем, но адъюнкт помотала головой.
– Лейтенанта будет достаточно, капитан. Я надеюсь, вы тем временем примете на себя командование работами. Мертвых необходимо убрать как можно быстрее. Все признаки произошедшей резни ликвидировать.
– Ясно, адъюнкт, – произнес капитан, надеясь, что в его голосе не прозвучало заметное облегчение. Лорн повернулась к молодому дворянину.
– Итак, лейтенант?
Он кивнул и поехал вперед.
Когда птицы начали сниматься со своих мест перед подъезжающими людьми, адъюнкт почувствовала зависть к капитану. Пожиратели падали обнажили перед ней ковер из оружия, сломанных костей и плоти. Воздух был душный и дурманящий. Она видела солдат, все еще в шлемах, чьи головы были размозжены как будто чудовищными челюстями. Она видела разодранные одежды, разбитые щиты и конечности, отодранные от тел. Лорн всего несколько мгновений смогла смотреть на все это, потом она сосредоточилась на деревушке впереди, оторвавшись от разворачивающейся перед ней картины кровавой бойни. Ее жеребец, выведенный от лучших производителей Семи Городов, военная лошадь, привычная к виду крови, теперь потерял всю свою гордую поступь и осанку. Он осторожно выбирал места на дороге, куда можно было ступить.
Лорн поняла, что она нуждается в моральной поддержке и разговоре.
– Лейтенант, вы уже утверждены в вашем чине?
– Нет, адъюнкт. Я ожидаю прибытия в столицу. Она удивленно подняла брови.
– В самом деле? И как вы себе это мыслите? Паран сдержанно улыбнулся.
– Все устроится.
– Понимаю, – Лорн помолчала. – Дворяне в поисках чинов низко опустили головы и выжидают, так?
– С самых первых дней империи. Император нас не любил. А императрица просто лжет нам.
Лорн в изумлении посмотрела на молодого человека.
– Я вижу, вы любите рисковать, лейтенант. Иначе вы не высказывали бы подобных предположений адъюнкту императрицы. Или вы верите в собственную неуязвимость?
– Но это же правда.
– Вы ведь молоды, не так ли?
Казалось, этот вопрос задел лейтенанта. Кровь прилила к его гладко выбритым щекам.
– Адъюнкт, последние семь часов я провел по колено в крови. Я прогонял с тел чаек и воронов. Знаете, что эти птицы здесь делают? В подробностях? Они стаскивают одежду и доспехи. Они выклевывают глаза и языки, печень и сердце. В своей жадной торопливости они разбрасывают вокруг плоть… – Его голос прервался, он попытался взять себя в руки. – Я больше не молод, адъюнкт. А что до моего высказывания, мне все равно. Правды больше нет и не будет.
Они съехали со склона холма. Узкая дорога слева от них вела к морю. Паран жестом указал на нее и пришпорил коня.
Лорн поехала за ним, не сводя удивленного взгляда с широкой спины лейтенанта. Потом она переключилась на дорогу. Дорога была очень узкой, она вела к мысу. Слева – обрыв глубиной метров в тридцать. Был час отлива, и волны плескались в сотнях ярдов от них. В оставленных морем лужах отражалось небо.
Они подъехали к пляжу. Выше него, на мысе, был широкий луг, где раскинулась дюжина домов.
Адъюнкт посмотрела на море. Лодки покачивались у причала, пустовало лишь одно место. Небо над ними было пустым и чистым – ни одной птицы.
Она развернула лошадь. Паран оглянулся на нес и сделал то же самое. Он видел, как она сняла шлем и встряхнула длинными рыжеватыми волосами. Они были влажными и слипшимися. Лейтенант подъехал к ней, вопросительно глядя ей в лицо.
– Лейтенант, в ваших словах нет ничего дурного, – она вдохнула соленый воздух и посмотрела ему в глаза. – Но, боюсь, в Унту вы не поедете. Вы будете получать приказы непосредственно от меня.
Его глаза сузились.
– А что случилось на дороге, адъюнкт? Она не сразу ответила, откинувшись в седле и глядя на море.
– Здесь был некто, – произнесла она. – Огромной магической силы. Произошло нечто, и мы не станем расследовать это.
Паран раскрыл рот.
– Четыре сотни людей убито, а мы…
– Если рыбак с дочерью на ловле, они вернутся с приливом.
– Но…
– Вы не найдете их тел, лейтенант. Паран был озадачен.
– И что теперь?
Она посмотрела на него и развернула лошадь.
– Мы возвращаемся.
– И все? – Он смотрел, как она едет обратно к дороге, потом он нагнал ее. – Погодите, адъюнкт, – произнес он.
Она предостерегающе поглядела на него.
Паран покачал головой.
– Нет. Если я теперь у вас в штате, я хочу знать, что происходит.
Она надела шлем и туго завязала ремешки под подбородком. Ее длинные волосы растрепанными прядями закрывали имперскую форму.
– Ладно. Как вы знаете, лейтенант, я не маг…
– Нет, – прервал Паран с холодной усмешкой. – Вы только ищете и убиваете их.
– Не прерывайте меня больше. Как было сказано, я охочусь за магией. Это означает, что хоть я и не практикую магию, но имею к ней некоторое отношение. Некоторое. Мы, если хотите, знаем друг друга в лицо. Я знаю, как действует магия, я знаю, как мыслят люди, ее практикующие. Мы неизбежно должны прийти к заключению, что резня была случайной. Но это не так. Есть причина. Мы должны ее найти.
Паран медленно кивнул.
– Ваше первое задание, лейтенант, поехать на рынок. Кстати, как называется городок?
– Джерром.
– Да, Джерром. Они наверняка знают эту деревню, наверняка торгуют с ней. Расспросите, узнайте, какая из рыбацких семей состоит из отца и дочери. Выясните их имена и получите их описание. Если что, используйте силу.
– Этого не понадобится, – ответил Паран. – Люди здесь общительны.
Они остановились. На дороге среди тел стояли повозки, волы перебирали копытами, заляпанными кровью. Солдаты грузили трупы, над их головами вились тысячи птиц. Вся сцена вселяла панический страх. Вдалеке стоял капитан, держа свой шлем за ремешки.
Адъюнкт смотрела на все жестким взглядом.
– Ради них, лейтенант, я надеюсь, вы не ошибетесь.
Когда капитан смотрел на приближающихся всадников, что-то подсказало ему, что его спокойные дни в Итко Кане сочтены. Шлем оттягивал его руку. Он глядел на Парана. Это все этот негодяй с его голубой кровью.
Он увидел, что Лорн смотрит на него.
– Капитан, у меня к вам просьба.
Капитан вздохнул.
«Просьба. Как же. Императрица каждое утро заглядывает в свои тапочки посмотреть, не лежит ли там просьба».
– Да, адъюнкт.