Спираль превратилась в яму, туннель, ведущий вниз; там, в глубине, среди теней затаилась Гончая. Она ощущала необходимость немедленного толкования. Сюда вовлечен Аркан Теней, бросающий вызов Опоннам. Она посмотрела на первую карту расклада, на начало спирали. Каменщик Аркана Смерти занимал низшую позицию по отношению к остальным, но теперь картинка, лежащая на деревянной поверхности, казалось, выросла. Брат Воина из того же Аркана, Каменщик представлял собой тощего серого человека в вылинявших одеждах. Его большие, в узлах вен, руки сжимали инструменты, по сторонам от него вставали стены грубой кладки. Порванный Парус обнаружила, что она различает фактуру камней; на них были надписи на неизвестном языке, похожие на манускрипты Семи Городов. В Аркане Смерти Каменщик занимался строительством курганов, установкой камней, он обещал Смерть не одному или нескольким, а многим. Надписи на стенах были ей не ясны, эти слова Каменщик оставил себе, время стерло их края. Даже сам человек казался стершимся от времени, его лицо бороздили морщины, его борода была седой. Этот человек когда-то работал с камнем, но недолго.
Чародейка с трудом понимала это место расклада. Но оно заставило ее вздрогнуть. Казалось, что начата новая игра, игроки один за другим выходят на свет. По середине спирали стоял Рыцарь из Аркана Тьмы, он находился на равном расстоянии от начала и от конца. В последнее время расклад ясно принимал очертания дракона, что-то парило над Рыцарем в темном небе, но разглядеть это было невозможно. Иногда ей казалось, что это обман зрения.
Меч Рыцаря выбросил по направлению к Гончей дымную струю, и в тот же миг она поняла, что это значит. В будущем столкнутся Рыцарь, Сын Тьмы, и Аркан Теней. Это будет настоящая битва, ее размах напугал Порванный Парус. Союза между Арканами не будет. Редко можно было увидеть столь четкую и прямую связь между Арканами, и Порванный Парус забеспокоилась. Кровь непременно прольется при таком столкновении сил, отголосок столкновения разойдется по всему миру. Неизбежно люди пострадают. Эта мысль вернула ее к Каменщику Аркана Смерти. Сердце Порванного Паруса тяжело забилось в груди. Она вытерла пот, заливавший глаза, и судорожно вздохнула.
– Кровь, – забормотала она, – прольется потоком. «Каменщик складывает курган, ведь он слуга Смерти, и он коснется меня. А могила... для меня ли она? Или я уйду от нее? Оставив Разрушителей Мостов на произвол судьбы, ускользнув от Тайскренна и империи?»
Ее мысли взбудоражили воспоминания, которые она подавляла в себе вот уже два столетия. Образы потрясли ее. Она снова брела по грязным улицам городка своего детства, дитя, наделенное Талантом, дитя, которое видело, как война превратит людей в кровавое месиво. Дитя, которое бежало своего знания, ни с кем не делясь им, а потом пришла ночь, ночь крови и смерти.
Дар рос в ней, он становился все ощутимей. Теперь, спустя много лет, он был настолько силен, что мог вдребезги разбить ее мир, превратив в призраки все то, что она считала прочным, лишив ее иллюзорного чувства безопасности, которое спасало ее вот уже две сотни лет.
Образы и в этот раз ушли в глубины подсознания, но они изменили ее. В этот раз она не убежит. Она посмотрела на Гончую. Глаза животного, казалось, горели желтым огнем, проникавшим сквозь ее плоть в поисках ее души.
Она застыла на стуле, ощутив за спиной чье-то леденящее кровь присутствие. Порванный Парус, медленно повернулась.
– Прости, что не предупредил, – произнес Быстрый Бен, появляясь из туманного облака своего Пути. Она снова ощутила странный пряный запах его магии. – Компания собирается, – сказал он несколько рассеянно. – Я позвал Хохолка. Он придет через Путь.
Порванный Парус вздрогнула, ее пронзило предчувствие. Она снова посмотрела на расклад и начала собирать карты.
– Ситуация все осложняется, – произнес маг за ее спиной.
Она помедлила, силясь улыбнуться.
– В самом деле? – пробормотала она.
Ветер с дождем хлестал Вискиджака по лицу. Откуда-то издалека донесся звук колокола. Сержант потуже затянул веревки капюшона. Вид с крыши на восточное крыло дворца был почти полностью закрыт пеленой дождя.
– Все эти дни ты только молчал и наблюдал, – сказал он, обращаясь к спутнику. – А теперь пришло время сказать что-нибудь.
Скрипач утер капли на лице и посмотрел на восток.
– Мне нечего рассказать тебе, – хрипло ответил он. – Только ощущения. Одно из них касается этой женщины.
– Порванного Паруса?
– Угу, – раздался звон металла, когда сапер отстегнул ремень, на котором держался меч. – Терпеть не могу эту штуку, – буркнул он.