– Мы всё время топчемся вокруг одного и того же вопроса.
– И будем топтаться, пока ты не ответишь на мой вопрос, – громко произнесла Феодора, глядя сенатору Фага прямо в глаза. – Мы планировали снарядить экспедицию для исследования планеты, но ты выбрал войну. И я хочу знать: почему? Почему, Наамар? О чём ты думал?
Несмотря на то что во Дворце Пяти Стремлений оставались все лидеры Траймонго, сенаторов Суно и Харо на эту встречу не позвали. И не потому, что они были старше Радбуда, Наамара и Феодоры, которые ко всему прочему ещё и знали друг друга с детства, а по той простой причине, что Идлен и Габрис не были самостоятельными фигурами. Им оказывали уважение, они ярко выступали в Сенате и перед своими избирателями, но в конечном счёте делали то, что им приказывали: Наамар – Габрису, Радбуд – Идлену. И потому в их присутствии на встрече старых друзей и почти смертельных врагов не было никакой необходимости. Для разговора же они выбрали Дальнюю террасу, уединённое расположение которой позволяло надеяться на то, что всё произнесённое не выйдет за её пределы. И ещё уединённость Дальней террасы позволяла общаться свободно, без церемоний.
– Я объяснял свою позицию не один раз, – грубовато резанул Наамар.
– Твои объяснения не выдерживают критики. – Радбуд тоже начал горячиться. – Экономика – это экономика…
– Война – это всегда экономика, а экономика – это война, – перебил его сенатор Фага. – Наши Стремления много воевали в своей истории, и я искренне надеялся, клянусь – я искренне надеялся! – что противостояние осталось в прошлом. Но ты так разогнал экономику, что не оставил мне выбора: тягаться с тобой в бизнесе я не могу, поэтому перевожу противостояние в другую форму. – Наамар грустно усмехнулся: – В более привычную.
– Почему именно противостояние?
– А как ты это называешь?
– Мы торгуем. Производим товары. Конкурируем.
– Не прикидывайся идиотом, Радбуд. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду: пройдёт десять-двадцать лет и ты купишь моё Стремление с потрохами.
– Можно обсудить протекционистские меры. У тебя есть возможность защитить свою экономику законодательным, а главное – мирным способом, и я готов обсудить возможные варианты.
– Я хотел так поступить, – кивнул северный сенатор. – Но ситуация поменялась: для чего ты устроил погромы?
– Я?!
– А кто?! – взревел Наамар. – Фага убивают по всему твоему Стремлению! Убивают за то, что они – фага!
– Ты несправедлив!
– Я говорю так, как есть.
– Серифы делают всё, чтобы поймать негодяев!
– А кто вернёт к жизни убитых?
Несколько мгновений Радбуд внимательно смотрел на Наамара, а затем вернулся в кресло, взял в руку бокал с вином и прищурился:
– А что ты скажешь, если расследование докажет провокацию? Твою провокацию.
– Сначала докажи, – очень спокойно ответил сенатор Фага, располагаясь в кресле напротив.
– То есть ты не отрицаешь? – изумилась Феодора. – Наамар? В кого ты превратился?
– Сначала Радбуду нужно доказать свои обвинения, – холодно произнёс сенатор Фага. – Только после этого ты сможешь потребовать объяснений.
– Наамар, как ты мог… – Сенатор Уло покачала головой, а затем чуть повысила голос: – Зачем ты раскачиваешь лодку? Ты уже всё решил, да? Ты хочешь войны?
– То, что я делаю, – это самозащита, – отчеканил Наамар. – Я устал повторять, что в противном случае Мэя купит весь север. И, думаю, Феодора, ты это понимаешь – и Уло они тоже купят. – Он перевёл взгляд на Радбуда. – Ты предлагаешь договориться? Мои условия тебе известны. «Северная инициатива».
– Я посмотрел документы, твои предложения абсолютно неприемлемы. Давай искать компромисс.
– Никаких компромиссов. – Наамар бросил быстрый взгляд на Феодору: – Как видишь, я сделал всё, что мог.
– Ты можешь сделать больше.
– Что?
– Сдаться, например. – Сенатор Мэя не позволил Феодоре ответить Наамару. – Тебе хорошо известно, что моя армия обучена не хуже твоей, а вооружена – лучше. Но самое главное – и ты это признаёшь – моя экономика лучше твоей. Я не хочу войны, но я тебя и кровью умою, и задушу.
– Попробуй, – равнодушно отозвался сенатор Фага.
– Это будет несложно.
– Вы совсем сдурели? – всплеснула руками Феодора. – Вы себя слышите? Наамар, ты действительно устроил эти провокации?
– Нападения на фага – результат дискриминационной политики Мэя.
– Да ты послушай, что происходит! – Сенатор Уло бросила ему несколько листов с отпечатанными сообщениями. – Погромы случились во всех крупнейших городах Стремления Мэя. Это правда сделали твои люди?