Трое мужчин переглянулись. По хребту Мэси пробежал холодок.
– Что-то случилось, – выговорила она.
– У нас есть и хорошие, и плохие новости, – сообщил Зифф Ларцер, – а еще такие, какие мы пока не отнесли ни к тем, ни к другим.
Хершель крутанул перед собой пальцами, и впереди высветился дисплей с навигационной картой. Траектория шла, изгибаясь, сквозь орбиты лун пухлой планеты. На траектории виднелись навигационные значки, а посреди ее мигал огонек.
– Мы сейчас за сто тысяч километров от Нептуна, в конце коррекционного маневра, который выведет нас на орбиту, – сообщил Хершель.
– Вокруг Тритона или Нептуна? – спросила Мэси. – Я думала, что мы направляемся прямо к Тритону.
В углу дисплея висело изображение полушария Нептуна, темно-синий круг. Уран был светлее. На Нептуне отчетливо различались полосы, над ним плыли лоскуты бледных облаков. А у экватора двигалось маленькое черное пятнышко, прикрытое пером облаков, близкое к расплывчатой линии терминатора, отделяющей день от ночи. Ледяной гигант опоясывали два ярких кольца, а за ними висел крошечный диск – Тритон, самая крупная луна Нептуна, новый дом.
– Есть небольшая проблема, – заметил Ньют.
– Это плохие новости?
– Плохие новости в том, что мы потеряли людей, – сказал Зифф Ларцер.
– Наши старые шаттлы, – добавил Ньют. – Земляне ударили по ним ракетами. Ядерные боеголовки.
Мэси показалось, будто ее кожа превратилась в лед. Мир вдруг осыпался, ушел вдаль. Мэси знала людей, вызвавшихся пилотировать шаттлы: Мика Торна, Тора Херца, Дарси Дюннант, Хэмильтона Брауна… шестнадцать человек. Их теперь нет.
Ньют с легкой тревогой смотрел на нее. Мэси сказала, что все в порядке. Он возразил, что она совсем не в порядке.
Зифф Ларцер встал с кресла. Мэси убедили вскарабкаться на него, сунули в руку сосуд с теплым мятным чаем, который Хершель принес из жилого отсека. Хершель уверял, что это его универсальная панацея от всех болезней.
– Я не больна. Я просто полумертвая, – сказала Мэси, но чаю выпила, потянулась немного и правда почувствовала себя немного лучше.
И сильнее.
Время слушать третью новость.
– Дело в месте назначения, – пояснил Ньют. – Там проблемы.
– Большие проблемы, – добавил Хершель By.
– На Тритоне уже есть люди, – вставил Зифф.
– «Призраки», – закончил Ньют.
Часть третья
Смена караула
1
– Ну, за все это время ты так и не научился расслабляться, – сказал Фрэнки Фуэнте Кэшу Бейкеру.
– Сейчас я совершенно расслабленный, – ответил Кэш. – Может, тебе стоит сфотографировать меня, чтобы помнить, как выглядит настоящая расслабленность.
– То, что с тобой сейчас, – прямая противоположность расслабленности. Да ты настолько натянутый, что хоть приколачивай ноги и голову к доске и наяривай, будто на арфе. И знаешь что? Ты такой все время.
Двое мужчин лежали рядом в бассейне, устроенном так, что теплая прозрачная вода с одной стороны будто переливалась за край, в пропасть. Локти холодил полированный бетон, вода плескалась у плеч, за кромкой бассейна расстилался восстановленный дождевой лес, тянущийся до горизонта под эмалево-синим небом, пробитым раскаленным добела гвоздем солнца. За спиной высилось блюдце из стекла и камня – дом чиновника, управляющего территориями клана Бернал, стоящий среди ухоженных газонов и клумб с тропическими цветами. Через несколько часов Кэш и Фрэнки предстояло бродить среди гостей коктейльной вечеринки по широким террасам дома, произносить краткие речи о своей роли в Тихой войне, планах реконструкции и возможностях, которые откроются при освоении знаний дальних, использовании их инженерного и научного опыта, их искусства.
Кэш Бейкер был живым воплощением архетипа, образцовым военным героем. Он учил кадетов в Монтеррее, а в остальное время занимался пропагандой: речи на митингах, в школах и университетах, посещение исследовательских институтов, верфей, заводов и фабрик, поддерживающих и снабжающих эскадры Военно-воздушных сил на Юпитере и Сатурне, – а также знакомства с членами сильнейших кланов, доминирующих в политической и экономической жизни Великой Бразилии. В общем-то, неплохая жизнь. Учить кадетов – полезная и нужная работа, и Кэш старался изо всех сил. А пропаганда помогала ребятам на Юпитере и Сатурне, потому была важной и получалась на удивление легко. Кэш умел вытянуть на поверхность свой посконный и вальяжный техасский шарм, очаровать гостей и хозяев. Перед тем как начать хождение по вечеринкам и приемам, Кэш прошел месяц обучения трем вещам: речи на публике, навыки социальной трепотни ни о чем и этикет – от правил поедания устриц до правильного обращения к жене посла.