Глава 1
1
Пенные солёные языки лениво облизывали пляж, цепочку следов на песке, и оставляющие их ступни идущей по берегу девушки. Соломенная шляпа была единственным инородным предметом на стройном загорелом теле. Девушка совершенно не стеснялась своей наготы. Она знала, что кроме неё, мужа, диких зверей и маленькой шимпанзе, смешно семенящей рядом, в округе больше ни души.
Небольшой животик указывал где-то на третий-четвёртый месяц беременности. Задумчивая мечтательная улыбка не покидала лицо, глаза высматривали в стене тропической зелени знакомую фигуру — кормилец вот-вот должен вернуться домой. Время от времени взгляд сам собой скользил назад, в сторону аккуратной небольшой хижины, притаившейся на поляне чуть выше по берегу. Их жилище было надёжно спрятано от посторонних глаз, но если знать, что искать — рассмотреть его не составляло труда.
Пение птиц, крики обезьян, шелест листьев, лёгкое шуршание прибоя — все эти звуки уже давно стали привычными, как когда-то гул большого города. Накатила лёгкая грусть по былым временам, по оставленной где-то в прошлом цивилизации, с неизбежно сопутствующими ей вонью выхлопов, толпами людей, не умолкающим рёвом машин. На миг даже мелькнуло давно уже поднявшее голову сомнение — про то, какого же будет их ребёнку расти здесь, одному, в дикости. Правда, оно было отметено всё тем же доводом. Ведь не окажись она тут, никакой беременности просто никогда бы и не было...
Мысли мерно и спокойно сменяли одна другую, то ненадолго заставляя хмуриться, то — вновь улыбаться. И так бы продолжалось ещё долго, если бы где-то на периферии сознания не появилось какое-то беспричинное, на первый взгляд, беспокойство. Осознав это, девушка вдруг застыла, как вкопанная — жизнь давно заставила научиться доверять ощущениям. Каких-то мгновений хватило, чтобы понять, что казалось странным — на грани слышимости едва различался слабый инородный звук. Знакомый по прошлой жизни и совершенно нежелательный здесь — приближающийся стрёкот лопастей вертолёта.
Выругавшись сквозь зубы, девушка с места сорвалась на бег, в сторону оставшейся позади хижины, обронив по дороге шляпу. Обезьянка, смешно покрутившись на месте, припустила следом, подхватив и нахлобучив на себя головной убор хозяйки. Правда, ей это быстро надоело — было неудобно — и, в итоге, соломенный кругляшок так и остался валяться на песке, выделяясь своими правильными формами и светлым цветом.
Конечно, была вероятность, что вертолёт просто пролетит мимо, не заметив органично вписывающееся в окружающий ландшафт строение. Да и вообще, внутри летательного аппарата могли оказаться самые обычные туристы. Но — девушка предпочитала перестраховаться, да и не верила в совпадения. Если у Охотников появилась авиация — это было очень, очень плохим знаком...
Когда она выскочила из хижины, в торопливо накинутом камуфляже, обвешанная подсумками, с винтовкой в руках, и нырнула в заросли — уже можно было разглядеть рукотворную стальную стрекозу, медленно, но верно плывущую над зелёным морем джунглей. Девушка поднялась, прикрываясь густыми кронами южных деревьев, метров на сто вверх по крутому склону. Там она осторожно опустилась на землю и притаилась в небольшом окопчике в кустарнике, с неплохим видом на жилище внизу.
Наверное, вертолёт пролетел бы мимо, если бы не потерянная шляпа, слишком выделявшаяся на фоне песка. Мысль, что надо было вернуться и подобрать её, ведь время на это оставалось, заставила бессильно застонать. Но — что сделано, то сделано... И теперь летательный аппарат, заметно снизившись, совсем медленно двигался вдоль границы джунглей. Явно, Охотники — если это были они — почуяли добычу. И возможно даже разглядели её следы, идущие к дому...
Сомнения в намерениях прилетевших развеяла первая же пулемётная очередь, выпущенная из торчащего сбоку фюзеляжа, как в ганшипе времён вьетнамской войны, старенького М-60. Она прошила хижину насквозь; ещё несколько причесали округу, срубая ветви и выбивая щепки из древесных стволов. Издалека донеслись даже залихватские крики: «Й-и-и-ху-у-у-у!». Покружив немного и обильно полив всё вокруг тяжёлым свинцовым дождём, вертолёт ненадолго сел и снова взмыл вверх. Спрыгнувшие на землю несколько человек разбежались в стороны, занимая огневые позиции. Один забросил внутрь разнесённого пулями и покорёженного жилища две гранаты, подождал, пока тонкие стены буквально разлетятся в стороны. Заглянув в то, что осталось от хижины, он убедился, что там никого не оказалось, и махнул рукой остальным.