— Разве это законно?
— Нет, конечно, — сердито произнесла мама. — А только сам понимаешь, тут лишь бы крайнего найти. Ева отлично на эту роль сгодится.
— Но если Ева Германовна не виновата?
— Кто же это сейчас точно сказать может? Может, и не виновата. А может, и виновата. Следствие разберется.
— Уже и следствие!
— А ты думал! Серьезное дело. Почти два миллиона из сейфа вынесли. Так что ты иди, Саша, тут сейчас такое начнется! Не до тебя.
Саша открыл рот, чтобы сказать маме, что он тоже кое-что может порассказать о случившемся ночью, но передумал. Мама известная перестраховщица, все мамы такие, когда дело касается их детей. Она обязательно скажет, чтобы Саша не лез в это дело. И попросту в ультимативной форме потребует, чтобы он ушел с комбината, и проследит за этим. А Саше казалось очень важным ускользнуть от материнского надзора и лично пообщаться со следствием.
Теперь уже Саша не сомневался, что ночной верхолаз ему не привиделся. Это был преступник. Вор. Он непосредственно осуществил кражу, забравшись по стене к не защищенному сигнализацией окну бухгалтерии. Вскрыл там сейф. А затем вынес два миллиона на себе.
— Мама, а ты, случайно, не знаешь, в каких купюрах были украденные деньги?
— Мы обычно крупными купюрами для зарплаты деньги не заказываем. Люди всегда бывают недовольны, если им одними пятерками выдают. Говорят, меняют не всегда и не везде.
— Значит, денег было много?
— Ну, пакет такого вот размера набрался бы.
И мама показала нечто объемное, больше напоминающее туго набитый покупками пакет из супермаркета, какие граждане тащат домой в преддверии наступающих праздников. Саша присвистнул. Пожалуй, он погорячился, так сразу взять и обвинить стенолаза в краже. Парень прекрасно помнил, что ниндзя спускался по стенке легко и непринужденно, ничто ему не мешало. А если бы у него при себе был такой большой пакет, это бы затрудняло его движения. Да и вообще, Саша бы неизбежно заметил пакет таких размеров. А его у ниндзя не было.
— А как грабитель сейф вскрыл? Кувалдой?
— Фи, — поморщилась мама. — Зачем же так грубо? Ключи у него были.
— А где он их взял?
— Так у Евы Германовны в столе и взял.
— Они что, прямо там лежат? — поразился Саша. — И все об этом знали?
— Ну, все или не все, а кое-кто знал. Многие, если честно, знали, где Ева ключи держит.
— Выходит, у грабителя был наводчик из числа сотрудников?
Теперь Саше стало ясно, почему подозрения пали на Еву Германовну. Ключ от сейфа оставила в ящике стола — это раз. Окно осталось без сигнализации по ее настоянию — это два. И три — это то, что вор отлично ориентировался на местности. Впрочем, эту претензию нельзя было предъявить одной Еве Германовне. А вот первые две только ей.
И все же Саша старался по возможности найти способ обелить Еву Германовну — женщину симпатичную, добрую и славную.
— А не было ли среди уволенных за последнее время сотрудников таких, кто ушел с обидой?
— Да были, — вздохнула мама. — Как не быть? Время-то непростое. Зарплату людям урезают, работы прибавляют. Многие уходят сами, других увольняют.
— Может, кто-нибудь из уволенных и отомстить грозился?
Но мама вместо того, чтобы четко ответить на поставленный ей вопрос, сама встала в позу, уперла руки в боки и строго произнесла:
— Саша, если по правде, то мне такой твой настойчивый интерес к расследованию этого преступления становится неприятен. Ты что это надумал? Никак, хочешь влезть в это дело?
Саша молчал.
— И не думай даже! — велела ему мама. — Мало мне забот, ты тут еще на мою голову! Без тебя разберутся! Марш домой!
В общем, все было именно так, как и опасался Саша. Но с мамой не поспоришь. Особенно если она берет тебя под руку и лично провожает до выхода. И парень решил, что со своими ниндзя и единорогами он может и повременить. В конце концов, ничего такого особенного он не видел. Номер пикапа не заметил. Лица грабителя не видел. Ну и нечего следователя в лишнее заблуждение вводить. Тем более что пикап с единорогом укатил в одну сторону, а ниндзя убежал совсем в другую. И вполне возможно, что одно с другим никак не связано. И что ограбление осуществил вообще некто третий.
Только этими мыслями Саше и оставалось утешаться, потому что сколько он ни оборачивался назад, надеясь, что мама уже ушла, она по-прежнему стояла в дверях комбината и пристально следила за тем, чтобы ее дорогой сын действительно шел к дому, а не свернул куда-нибудь, где мог бы тихо дождаться прибытия полиции. Мама очень хорошо знала своего сына. И знала, на что способен ее дорогой отпрыск, когда на кону честь и репутация знакомого ему человека.