– Вы изобразили нам настоящее чудовище.
– Только чудовище способно пробудить истинную страсть.
Инспектор уже начал сожалеть, что это не рутинное расследование. Особенно после того, как Луи сообщил:
– Подумав как следует, я решил предложить вам кое-что иное.
Инспектор, словно уже ожидавший подобного поворота, возвел глаза к небу и сжал кулаки. Луи сохранял полную невозмутимость. И искренность.
– Валяйте! И покончим с этим!
– Инспектор, кто, по-вашему, может уничтожить чудовище? – …?
– Только другое чудовище.
Дидье подавил вздох, сделав вид, будто хотел откашляться.
– Вы помните о деле Андре Карлье?
Никто из инспекторов не прореагировал.
– Это военный преступник, которого преследовала полиция всех стран мира. Он исчез в районе Кана в 1957 году. Больше никто его не видел.
– Никогда не слышал о нем.
– Однажды, просматривая бумаги Лизы, я случайно наткнулся на старую вырезку из газеты, в которой шла речь о том деле. Очевидно, это не было случайным совпадением. Лиза – дочь Андре Карлье.
Инспектор даже не успел удивиться.
– Она полагала, что он далеко, может быть, даже мертв, но призрак в конце концов возвратился. Зачем? Чтобы в последний раз перед смертью повидать свое милое дитя? Чтобы шантажировать ее? Или, наоборот, отдать ей награбленные во время войны сокровища? Кто знает? Утром она впускает в дом этого человека, которого никогда не видела и который давным-давно ее бросил. Во время встречи, о которой мы тоже никогда ничего не узнаем, Лиза погибает от ударов, которые он наносит ей по голове.
– Почему вы считаете, что мы никогда ничего не узнаем?
– А вы представьте себе личность Карлье. Он так и не искупил вину за свое прошлое. Теперь он стар, затравлен, и лишь надежда увидеть дочь до последнего времени придавала ему силы. Вы думаете, что он сможет пережить страшную сцену, разыгравшуюся утром? Вполне возможно, что в ближайшие дни тело этого негодяя ваш патруль обнаружит на одном из берегов Сены.
Инспектор с отсутствующим видом скрестил руки на груди и о чем-то задумался. Дидье раскрыл блокнот и нацарапал в нем несколько слов.
Впервые за все время глаза Луи затуманились при виде обрисованного мелом контура тела Лизы. Возможно, именно в этот момент он осознал, что больше никогда ее не увидит.
– Месье Станик, я должен составить отчет. Ваш рассказ будет зафиксирован в протоколе.
– Стоит ли, инспектор? Забудьте все, что я вам сообщил.
– … Забыть?
Луи закрыл глаза, чтобы скрыть выступившие слезы, как это часто бывает в торжественные моменты.
– Вы были правы, инспектор. Лизу наверняка убил грабитель.
– …?
– Но люди моей профессии не могут представить себе, чтобы жизнь заканчивалась так глупо. Особенно жизнь тех, кого вы любили. Так и хочется придумать для них смерть, связанную со страстями.
Луи медленно направился в комнату Лизы. Ошеломленные полицейские двинулись следом.
– И… и что у вас за профессия?
После некоторого молчания Луи опустился на колени перед кроватью.
– Я – сценарист.
Его рука скользнула по смятым простыням, и он уткнулся лицом в подушку.
2. Матильда
Любовь.
Любовь никогда не приносила денег Матильде. Ну, может, совсем немного. Она двадцать лет служила любви, преподносила ее в лучшем виде, как настоящая мастерица показывала ее лучшие стороны. Любовь – это была ее работа, она овладела всеми ее хитростями и уловками. Иногда даже придумывала новые. Прежде, чем сдаться, любовь навязывала ей свои капризы, свои условия. И так день за днем, с утра до вечера. Но к чему считать часы, когда речь идет о любви? Разве любовь когда-нибудь спит? Разве у любви бывает отдых? Любовь постоянно требовала от нее все новых фантазий, однако ничем не помогала. Матильда искусно черпала вдохновение из сокровищницы своей тайной нежности. За двадцать лет, прошедших в погоне за любовью, она усвоила, что самопожертвование – неиссякающий жизненный источник.
Так или иначе, но ни на что другое Матильда не была способна. Виктор повторял ей это каждый день.
– Твой талант – божий дар. Ты только и умеешь, что делать это, но, черт возьми, как здорово ты это делаешь!
В конце концов, она сама поверила в тот образ великой жрицы любви, который так нравился Виктору. «Колдунья, повелительница сердец и страстей, хранительница неугасимого любовного огня», – он никогда не боялся преувеличений, когда требовалось подбодрить ее во время работы. Она свято верила во все, что слышала из уст Виктора, начиная с первого дня их знакомства.