Тонино Бенаквиста. Сага
В книге есть заимствования у Граучо, Бергмана, Шаффера, Превера и некоторых других.
Но прежде всего я обязан воздать должное Цезарю, моему отцу.
Моя благодарность Даниелю, Жану-Филиппу, Франсису и Фредерику.
Он писал свои драмы по мере того, как их транслировали. Я убедился, что написание каждой главы занимало у него почти вдвое больше времени, чем исполнение, то есть один час.
— Только что гинеколог принимал роды тройни у своей племянницы, но один из этих лягушат застрял. Не можете ли вы подождать меня минут пять? Я сделаю девушке кесарево сечение, а затем мы выпьем с вами отвара йербалуисы с мятой.
КОМАНДА
Литература — это роскошь. Вымысел — это необходимость.
Луи
Она лежала на паркетном полу с окровавленным лбом и левой рукой, скрытой складками шторы.
— Ваши ноги в кадре, — сказал тип из отдела идентификации. Старший инспектор отступил на шаг, чтобы не мешать фотографу сделать несколько общих снимков тела.
— Когда это случилось?
— Здесь можно приготовить кофе?
— Сосед услышал шум около семи часов утра.
— Можно убрать тело?
— Наверное, она зашла сюда случайно. Убийца оказался застигнутым врасплох.
Младший из двух инспекторов оторвался от записной книжки, бросил взгляд на коллегу и поспешно, чтобы его не опередили, высказал гипотезу:
— Похоже на работу взломщика, из тех, что работают только в августе и быстро приходят в панику при малейшей опасности.
— Скорее всего, у него были ключи от квартиры. Некоторое время он рылся в комнате, перевернул все вверх дном, и шум разбудил жертву. Женщина встала и вышла из спальни, чтобы посмотреть, что происходит в гостиной.
Необычная суета вокруг тела Лизы достигла разгара. Со всех сторон раздавались обрывки фраз, на которые редко кто реагировал.
— Он запаниковал, схватил пепельницу с каминной полки и два раза ударил жертву по голове.
— Видимо, здорово перепугался — удар очень сильный.
— Выяснили, что украли?
Молодой инспектор показал деревянную шкатулку, инкрустированную перламутром.
— Здесь явно лежали драгоценности. Похоже, больше ничего не взяли.
— Что известно о ее семье?
— Детей у нее не было, она жила с мужем. Сейчас он в Барселоне, должен вернуться вечером.
— Можно убрать тело?
— Отпечатков мы не обнаружили.
— У консьержки и горничной были запасные ключи.
— Вызовите их ко мне. И соседа тоже.
Санитары с носилками скрылись в коридоре. Как всегда, едва вынесли тело, комната сразу почти опустела. Старший инспектор застегнул на молнию свою куртку, его коллега в последний раз посмотрел в окно.
В комнате воцарилась тишина.
Было около одиннадцати, и полицейские обменялись несколькими общими фразами по поводу завтрака и этого странного августа, больше похожего на октябрь. Им нужно было уладить дела в комиссариате, и Дидье, самый молодой из всех, предложил поехать по улице Прованс, чтобы избежать пробок на Больших Бульварах.
— Никто бы не захотел погибнуть так, как вы описали...
Полицейские, стоявшие в коридоре, одновременно обернулись. В гостиной, на стуле, втиснутом между забитым до предела книжным шкафом и дверью в соседний кабинет, сидел Луи. Ему удалось, словно хамелеону, слиться с окружающей обстановкой; странная неподвижность и костюм такого же цвета, что и старинная мебель, сделали его совершенно незаметным. Он явно не считал нужным подняться и сохранял полнейшую невозмутимость, как умел делать это в самых сложных ситуациях.
Дидье почувствовал, что совершил оплошность, не заметив постороннего в комнате.
— Вы здесь давно?
— С полчаса. Просто решил зайти, и меня никто не заметил. Я редко привлекаю внимание.
— И что вам здесь понадобилось?
— Я почти родственник. Еще два года назад я был женат на этой женщине. Но она развелась со мной и вышла замуж за известного актера. К сожалению, я не настолько богат, чтобы жить с ней в такой квартире.
— Как вас зовут?
— Луи Станик.
Старший инспектор, не сводя глаз с Луи и не скрывая раздражения, снял куртку.
— Значит вы «просто» решили зайти?
— У меня была деловая встреча в двух шагах отсюда. Я знал, что ее муж в отъезде, так как прочел в газете, что он снимается в Испании. Вот и решил, что если зайду «просто так», то, может быть, она меня впустит.
Старший инспектор подумал, что его раздражает больше всего: то ли невероятно естественное поведение Станика, то ли его способность обходить острые углы в этой необычной ситуации.