Мальчика назвала Олавом.
— Олав — наследник. Мой сын будет королем, — гордо заявила Марга.
Опять потянулись дни — в труде и заботах. Пока роженица — бывшая баронесса выгребала навоз и кормила поросят, будущий наследник престола остервенело кричал, требуя грудь, сухого сена под обкаканную попку, а так же чего-то еще, о чем было известно только ему. Черная так никому и не позволяла приблизиться к ребенку: брала его с собой в хлев, привязывала под перекладиной тряпку в виде гамака и помещала туда ребенка. Женщины в гарде понимающе вздыхали: сами так… Когда рожали первого, то тоже вот так вились над чадом, и мечтали о всяких несбыточных вещах: кто хотел, чтобы дитя выросло воином, кто — ярлом или вождем… Пусть растет здоровым, а там будет видно.
Брета гладила свой большой живот, и понимала, что скоро и её дитю подойдет срок появляться на свет. В последнее время её все чаще стали посещать диковинные видения, подобные тем, которые она видела во время зачатия, и потом — на тропе в гард, перед нападением скапов.
— У меня в детстве была своя крепость. Мои родители, как и многие наши знакомые летом предпочитали жить в доме на берегу моря. Там я и построил ее. Нет, не из песка, не такую, как строили дети на пляже. Настоящую. В саду, за домом, на прочном грунте. Можно было, конечно, заказать через мэмкэш — дрон через минуту привез бы любою игрушку, или создать на нашем домашнем объемном принтере. Но мне хотелось самому, своими руками.
Сначала я думал сделать деревянную. Но потом передумал. И стал таскать в карманах камешки с пляжа — много перетаскал, целую кучу. Стащил у отца из ангара для аэромобиля лазерный микрорезак и пистолет для клея, даже нашел большой древний кухонный нож.
Сначала ножом выкопал вокруг будущей крепости ров, утоптал грунт, вынес лишнюю землю. Начал возводить стены, делая резаком из камешков кубики и соединяя их между собой клеем. Конечно, ошибся, не рассчитал: когда уже были готовы стены, оказалось, что делать внутреннюю главную башню было неудобно, можно было разрушить уже построенное, нечаянно наступив, или задев коленом. Но я все-таки сделал — почти неделю трудился с утра до вечера. И хорошо получилось. Ворота и подъемный мостик, правда, заказал через кэш: сначала сам попробовал смастерить из черенков жимолости, но порезал палец ножом, и решил не мучиться. А еще сразу заказал требушеты, катапульты и тараны — для захватчиков. Отцу потом пришли за мои игрушки порядочные суммы на кэшпас, и он был очень «счастлив» — но это другая история.
Там было три основные направления: одно от бассейна — по ней должны были наступать морские пираты и наемники, другое — со стороны газона, оттуда грозили степняки-кочевники, и еще одно — от ландшафтных камней в саду и от стены дома, откуда была угроза нападения свирепых горцев.
Пару дней я любовался своей крепостью, лежа на земле возле нее, или ползая на коленях вокруг своей игрушки, проводя воображаемые бои и стараясь воссоздать звуки сражений: свист стрел, крики раненных, топот ног многочисленных полчищ захватчиков. Вел переговоры вождей, выкрикивал угрозы и оскорбления от имени защитников крепости и нападающих. Я был всегда на стороне защитников — ведь это была моя крепость! Ненавидел и презирал захватчиков…
А потом словно что-то во мне возникло такое, что все во мне поменяло. Я вдруг почувствовал себя на другой стороне. Я попробовал стрелять из осадных орудий, бросая камешками в свое строение — и мне понравилось, я радовался, когда в крепости получались разрушения. Во мне словно проснулись сразу два человека — один был светлый и добрый защитник, а другой — отъявленный негодяй-захватчик.
В конце концов я накинулся на свою крепость и стал ее яростно разрушать — пиная ногами, разваливая и уничтожая все…
А потом остановился и заплакал. От крепости остались только затоптанные в землю обломки. Мне было стыдно за свой порыв, и за своё безумство…
Потом я, конечно, понял, что со мной произошло. Об этом сказано в учебных программах — каждый человек, как и каждая вещь состоит из двух начал, из двух сил, противоположных одна другой. Потому что только в действии противоположных сил бывает равновесие. Любой человек стоит прямо, потому что на него действует, с одной стороны, земное притяжение, а с другой стороны поднимает вверх сила его мускулов и прочность костей. Две силы — всегда, везде и во всем. И от самого человека зависит, какой стороне отдать предпочтение, куда он качнется и куда пойдет. Если взять из религиозных учений Бога и Дьявола, то они оба живут не на небе, и не под землей — оба уживаются в человеке, — две противоположные силы, и порою совершенно непонятно, кто из них кто.