Эрлинг выслушал разведчиков и сказал:
— Похоже, епископ у нас в руках. Мы еще успеем отомстить ему, а сейчас я хотел бы отправиться в Эйриксфьорд. Ведь у меня там родовое поместье, которое мой дед был вынужден продать из-за поповских козней.
Эндриди, сын Одда, сказал, что сейчас не время для таких поездок.
— Надо скорее идти в Гардар, пока епископ не прознал о нашем походе.
Эрлинг сказал:
— Хоть ты и прав, а все же я не переменю своего решения. Признаться, я и сам не знаю, почему меня так тянет в Браттахлид. Но ведь я колдун, и старый Иггнануак учил меня, что колдун должен верить своим предчувствиям.
На другой день Эрлинг поехал на лодке в Эйриксфьорд. С ним были Бьёрн и еще пять человек. Они приплыли в Браттахлид ночью и постучали в дверь. Им открыл какой-то горбун с черным от сажи лицом.
— В доме все спят, — сказал горбун. — Кто вы такие и по какому праву ломитесь по ночам в чужие дома?
— Есть у нас такое право, ведь мы викинги, — сказал Эрлинг. — Отвечай, кто живет в этом доме, или тебе не поздоровится.
Горбун сказал:
— Вы, должно быть, пьяны, хоть и не похожи на пьяных. Каждый знает, что здесь живет Кетиль Тюлень.
Эрлинг сказал:
— Вот это удача!
— Ты, верно, давно знал об этом, — сказал Бьёрн. — Все-то ты нас дурачишь.
— Не быть мне конунгом, если я хоть раз скажу вам неправду, — говорит Эрлинг. Потом он спрашивает горбуна, как это Кетилю удалось завладеть поместьем.
— Ведь Бьёрн, сын Ульва, продал Браттахлид Эйнару из Бурфьёльда.
Горбун сказал:
— После смерти Эйнара усадьба перешла к святой церкви, потому что у Эйнара не было наследников. Потом епископ передал ее Кетилю в награду за какие-то услуги, а уж что это были за услуги, о том знатные люди нам не рассказывали.
Эрлинг сказал:
— Теперь веди нас к своему хозяину, Хримтурс. [59] Есть у нас к нему одно дело.
Горбун повел Эрлинга в покой, где спал Кетиль. При этом он то и дело спотыкался и так шумел, что перебудил всех в доме. Жители Браттахлида перепугались, когда увидели викингов. Кетиль вскочил со скамьи и сказал:
— Прошу тебя, Эрлинг, не убивай меня. Я готов согласиться на любые твои условия.
— Напрасно ты так боишься умереть, — сказал Эрлинг. — Это было бы для тебя еще не самое худшее.
Потом он обратился ко всем домашним Кетиля и сказал:
— Этот человек повинен в смерти пятисот безоружных людей, детей и женщин. Не смотрите, что он так тих и неприметен. У него хватило подлости отдать в руки палачей целое селение, жители которого не сделали ему никакого зла. Мы не будем его убивать, потому что позорно для воинов даже прикасаться к такому трусливому псу. Вы можете сами поступить с ним, как считаете нужным.
Там была одна девушка по имени Сигрид. Ее отцом был Финнбоги, брат Кетиля Тюленя. Сигрид родилась в Вестрибюгде, [60] а потом Финнбоги переехал в Восточное поселение и отдал Сигрид в монастырь бенедиктинок на Бафнс-фьорде. После смерти Финнбоги Кетиль забрал ее к себе в Браттахлид. У нее были длинные ноги, русые волосы и синие глаза. Сигрид сказала:
— Верно ли я догадалась, что ты Эрлинг, сын Сигхвата, конунг гренландцев?
— Ты не ошиблась, красавица, — сказал Эрлинг. — Но разве об этом так трудно догадаться?
— Здесь никто не знает о тебе, — ответила Сигрид. — Не знала бы и я, если б не подслушала однажды разговор дядюшки с епископом.
Эрлинг сказал:
— Надеюсь, когда-нибудь ты услышишь обо мне больше. Пока же скажу тебе только, что я остановился на острове Эйриксей.
После этого Эрлинг и его спутники вышли во двор. Они закололи двух быков Кетиля и погрузили их в лодку. Потом они вернулись на остров.