Подошла официантка – белая, лет тридцати. На груди табличка с именем Лаура.
– Добрый вечер, Лаура, – сказал полковник с самой обольстительной улыбкой.
Лаура улыбнулась в ответ.
– Добрый вечер, сеньор! Я подумала, вы иностранец.
– Нет, дорогая. Я имею удовольствие быть соотечественником такой очаровательной девушки! Нам, пожалуйста, два рома.
– Конечно, сеньор!
Когда она принесла ром, полковник перешел к делу:
– У меня к вам просьба. Я ищу мою девушку. Она сбежала с иностранцем месяца два назад.
– От вас? Не может быть, – удивилась Лаура, кажется, искренне.
– Представьте себе. Конечно, она сделала глупость, теперь ей стыдно, и она прячется от меня. Помогите мне найти ее.
– Я бы с удовольствием, но чем же я могу помочь?
– Вспомните, пожалуйста, они были здесь месяца два назад. Девушка мулатка и белый парень. Говорили по-французски. Поссорились, и он ушел.
Официантка внимательно посмотрела на полковника.
– Как ее зовут?
– Клаудия.
– Да. Ее звали Клаудия. Он бросил ее здесь. Она сидела и плакала, когда пошел дождь. У нас, видите, здесь нет крыши, а когда ливень – зонтики не спасают. Я предложила ей зайти в кухню, но она отказалась и сидела, пока не промокла. Потом я все-таки уговорила ее, дала полотенце и чашку кофе. И он пришел за ней.
Удача.
– Как его звали?
– Не знаю. Она называла его как-то странно, но я не помню. Вы можете спросить у моей тети. Им нужна была комната, и я отправила их к ней. Она сдает. У нее, кстати, сейчас свободно.
– Мы с удовольствием у нее поселимся, – сказал полковник.
Через полчаса хозяйка, сеньора лет пятидесяти, уже показывала им комнату в доме недалеко от площади, где, кроме двух кроватей, стояли только тумбочка и шкаф.
– Вам одну комнату или две?
– Две, – сказал полковник.
Это было накладно, но ночевать с Карлосом в одной комнате было выше его сил.
– Меня зовут Нивия. В салоне можно смотреть телевизор. Завтрак и ужин я накрываю в патио. Но это за отдельную плату. Вы будете ужинать?
Полковник посмотрел на Карлоса. Тот не выразил желания.
– Нет, – сказал полковник. – Ужинать не будем. У вас очень уютно. Иностранцы тоже останавливаются?
– Конечно! В основном – иностранцы.
– А вы не помните, у вас месяца два назад останавливалась пара – черная кубинка и молодой иностранец? Говорили по-французски.
– Да. Я их помню. Красивая пара. А вам зачем?
– Она – моя племянница, – сказал полковник.
– Племянница? – Хозяйка усмехнулась.
– Ну да. Дочь моей сводной сестры от второго брака моего папы. Уехала с иностранцем – и ни слуху ни духу. Мама беспокоится.
– Угу… Понимаю. Ну, они были у меня два дня, всего одну ночь ночевали. Говорили по-французски, это да. Но он не француз. Русский.
– Русский? – переспросил полковник.
– Русский.
– Вы уверены?
– Конечно! У меня останавливались русские. Я знаю, как звучит их язык. У меня музыкальный слух. Я окончила музыкальную школу по классу кларнета.
Хозяйка кивнула на стену. Карлос и полковник посмотрели на фото девочки с кларнетом.
– Это я, – сказала хозяйка.
– Очаровательное дитя, – улыбнулся полковник. – Но с кем же он говорил по-русски? Ведь не с девушкой?
– Нет. Он много говорил по телефону. И ругался. Я знаю несколько русских ругательств. Они так смешно звучат. А он перевел мне некоторые выражения.
– Какой славный парень, – сказал полковник.
– Да! Он очень приятный!
– А ну ругнитесь, – сказал Карлос.
– Не стоит, – сказал полковник.
Карлос ухмыльнулся.
– А паспорт у него украинский был. Но все же я уверена, что он говорил по-русски. У меня пятерка была по сольфеджио. Неужели я ошиблась?
– Необязательно, – сказал полковник. – Он мог быть с Украины и говорить по-русски. Как его фамилия?
– Сейчас. Я паспорта записываю, отношу в эмиграсион. Вы же знаете порядок.
Нивия принесла книгу, куда записываются паспортные данные всех постояльцев. Там действительно обнаружилась Клаудия. А его имя хозяйка никак не могла прочесть, хотя оно и было записано ее собственной рукой.
– Геор… Георди… Геор…
Полковник взял книгу и прочел:
– Георгий Гершович… Гершович – это скорее еврейская фамилия.
– Так он что же, еврей?
– Русско-еврейский украинец. Там все сложно. Я сфотографирую, с вашего позволения?
Полковник сделал телефоном фотографию страницы.
– Они не говорили, куда едут?
– Кажется, собирались в Гавану. Они все время ругались, мирились и опять ругались. Он был влюблен в нее, как сумасшедший. Да, он точно потерял голову.