– А ведь можно было сразу догадаться, – вздохнула Ева. – Стоило только задуматься об истинных причинах необычайной услужливости капитана Батутты и его людей.
Гримз взглянул на нее с уважением:
– Точно. О-хо-хо... Ты вновь права, моя девочка. Боюсь только, если мы поставим вопрос ребром, Батутта, очевидно, коренным образом изменит свою позицию.
– Верно, – кивнул Хоппер. – Он ничем не рисковал, когда позволил нам беспрепятственно путешествовать повсюду, прекрасно зная, что мы за сотни километров от настоящего следа.
Гримз допил свою содовую:
– Интересно будет посмотреть на его физиономию, когда мы сообщим ему, что собираемся вернуться в пустыню и начать все сызнова.
– Да я еще рта не успею открыть, как он свяжется по рации с полковником Мансой.
– Но мы ведь можем и солгать, – усмехнулась Ева.
– Солгать? Но зачем? – спросил Хоппер.
– Чтобы сбить его с толку, чтобы скрыть наши истинные намерения.
– Я весь внимание.
– Скажите Батутте, что программа закончена. Скажите, что мы не нашли и намека на загрязнение и потому возвращаемся в Тимбукту, собираем свои манатки и вылетаем домой.
– Я что-то не понял. А зачем это нужно?
– Тогда им всем станет ясно, что наша группа успокоилась и отказывается от дальнейших исследований, – пояснила Ева. – Батутта с облегчением помашет нам на прощание, когда мы поднимемся в воздух. Но только полетим мы не в Каир. Мы приземлимся в пустыне и сами займемся этим делом, без сторожевых псов.
Двое мужчин несколько секунд обдумывали план Евы. Хоппер наморщил лоб, усиленно размышляя. Гримз же выглядел так, словно ему предложили принять участие в вооруженном захвате ракеты, отправляющейся на Луну.
– Как-то не очень мне все это нравится, – произнес наконец новозеландец извиняющимся тоном. – На реактивном самолете нельзя приземляться на грунт. Нужна посадочная полоса, по крайней мере, в тысячу метров длиной.
– Да в Сахаре полно мест, где поверхность плоская на протяжении сотен километров, – настаивала Ева.
– Слишком рискованно, – упорствовал Гримз. – Если до Казима дойдут слухи об этом, мы дорого заплатим за все.
Ева мельком посмотрела на Гримза, а затем перевела взгляд на Хоппера. И заметила, как на его лице начала проявляться улыбка.
– Это возможно, – решительно заявила она.
– Теоретически все возможно, но на практике...
Тут Хоппер с такой силой опустил кулак на подлокотник своего походного кресла, что чуть не сломал его.
– Ей-богу, я думаю, что стоит попробовать.
Гримз в изумлении уставился на него:
– Черт побери, ты серьезно?
– Я-то да. Хотя, конечно, последнее слово за пилотом и экипажем. Но при соответствующих стимулах – я имею в виду солидную премию, – полагаю, они пойдут на риск.
– Вы кое-что забыли, – покачал головой Гримз.
– Например?
– Каким транспортом мы воспользуемся после приземления?
Ева мотнула головой в сторону небольшого «мерседеса» с открытым кузовом, который предоставил в их распоряжение полковник Манса в Тимбукту.
– Этот малыш «мерседес» должен пройти в грузовой люк.
– Так ведь люк в двух метрах над землей, – возразил Гримз. – Как вы собираетесь поднять его на борт?
– А мы соорудим пандус, – весело ответил ему Хоппер.
– Вам придется делать это под носом у Батутты.
– И эта проблема решаемая.
– Машина принадлежит военным Мали. Как вы объясните ее исчезновение?
– Простая формальность, – пожал плечами Хоппер. – Скажем полковнику Мансе, что его сперли вороватые кочевники.
– Все это безумие, – заявил Гримз.
Хоппер неожиданно встал:
– Итак, решено. Займемся нашей маленькой шарадой сразу же с утра. Ты, Ева, возьмешь на себя труд проинформировать коллег о нашем плане. Я же разберусь с Батуттой. А чтобы разогнать его подозрения, поплачусь о наших неудачах.
– Кстати, о нашем надсмотрщике, – вспомнила Ева, оглядывая лагерь. – Где он затаился?
– Восстанавливает силы в том микроавтобусе с оборудованием для связи, – ответил Гримз. – Он там практически живет.
– Странно, что он удалился отдыхать как раз в тот момент, когда мы собрались подискутировать.
– Я бы сказал, что это чертовски любезно с его стороны.
Гримз встал и сцепил ладони за головой. Украдкой бросив взгляд на автомобиль связи, он не разглядел там Батутты и снова сел.
– Не видать. Наверное, сидит внутри и смотрит по телевизору какое-нибудь музыкальное шоу из Европы.
– Или связался по рации с полковником Мансой и сообщает ему последние сплетни о нашем ученом цирке, – улыбнулась Ева.
– Ну, особо-то ему докладывать нечего, – засмеялся Хоппер. – Он никогда не вникал в наши дела настолько подробно, чтобы сообразить, какую забаву мы затеваем.
Но капитан Батутта был занят не просмотром телепрограмм и не докладом своему начальству. Он сидел в салоне микроавтобуса, принимая информацию через стереонаушники, подсоединенные к сверхчувствительному подслушивающему устройству. Направленный микрофон с усилителем был установлен на крыше и нацелен на лагерную печку, расположенную посреди бивака. Наклонившись вперед, капитан подсоединил промежуточный усилитель, увеличивающий прослушиваемую площадь.
Каждое слово, сказанное Евой и двумя ее сообщниками, каждое бормотание и шепот проходили расстояние без малейшего искажения и тут же записывались. Батутта слушал до тех пор, пока разговор не закончился и трио не разделилось. Ева отправилась знакомить остальных членов группы с новым планом, а Хоппер и Гримз – изучать карту пустыни.
Батутта поднял трубку телефона, подсоединенного к объединенной африканской национальной системе спутниковой связи, и набрал номер.
– Штаб-квартира службы безопасности округа Гао, – прозвучал в ответ сонный голос дежурного офицера.
– Капитан Батутта вызывает полковника Мансу.
– Одну минутку, мсье, – торопливо отозвался дежурный.
Но прошло минут пять, прежде чем в наушнике раздался голос Мансы:
– Слушаю, капитан.
– Ученые ООН планируют отвлекающий маневр.
– Что за маневр?
– Они готовы объявить, что возвращаются, не обнаружив следов загрязнения или его жертв...
– Значит, блестящий план генерала Казима держать их подальше от зараженных местностей сработал успешно, – прервал его Манса.
– Пока да, – сказал Батутта. – Но они уже догадываются об уловке генерала. Доктор Хоппер намеревается заявить о свертывании работ и отправке своих людей в Тимбукту, откуда они должны вылететь собственным чартерным самолетом в Каир.
– Генерал будет весьма доволен.
– Вряд ли, когда узнает, что Хоппер и его коллеги не собираются покидать Мали.
– Что вы такое говорите? – потребовал объяснений Манса.
– Они хотят подкупить пилота, чтобы тот приземлился в пустыне, где они продолжат исследования в поселках наших кочевников.
У Мансы возникло такое ощущение, словно ему в рот засунули пригоршню песка.
– Это же катастрофа! Генерал будет вне себя от ярости, когда услышит об этом.
– А мы-то здесь при чем? – быстро сказал Батутта.
– Вы же знаете, каков он в гневе. Для него тогда нет ни правых, ни виноватых.
– Но мы всего лишь выполняем свой долг, – нерешительно промямлил Батутта.
– Продолжайте докладывать обо всех намерениях Хоппера, – приказал Манса. – А я лично проинформирую генерала.
– Он в Тимбукту?
– Нет, в Гао. Он недавно отправился туда на яхте Ива Массарда. Я возьму военный транспорт и через полчаса буду на месте.
– Удачи вам, полковник.
– А вы ни на секунду не выпускайте Хоппера из поля зрения. Докладывайте мне о каждом изменении в его планах.
– Слушаюсь.
Манса положил трубку и уставился на телефон, размышляя о неожиданном донесении Батутты. Если бы тайна заговора исследователей не раскрылась. Хоппер мог бы всех одурачить и обнаружить жертвы заражения в Сахаре, там, где еще никто не додумался искать. А это может обернуться катастрофой. Капитан Батутта спас его от крупных неприятностей, а может быть, и от казни по обвинению в государственной измене – стандартному обвинению, которое клевреты Казима предъявляли неугодному офицеру, чтобы избавиться от него. До этого было совсем недалеко. С другой стороны, если угодить Казиму, застав его в добром расположении духа, то можно отхватить и генеральский чин.