Однако бесстрашные исследователи самых различных национальностей продолжали свои усилия, чтобы снять покрывало тайны с «Великой пустыни». Экспедиции К. Ст. Сэндфорда, К- А. Баньоля, И. Болла, П. А. Клейтона в Восточную Сахару дали не только более подробные сведения о топографии, но и исследовали даже структуру грунтов. Во главе ливийских исследователей с 30-х годов стоит геолог А. Дезио. В Центральной Сахаре проводили исследования морфолог X. Кантер, В. Мекелейн, а также специалист по климатической геоморфологии X. Вайс, который занимался, кроме того, еще и важнейшей в условиях пустыни проблемой водного хозяйства.
Д. Заворнин подвел в Южном Алжире итоги своих гидрологических исследований, а Р. Капо-Рей наряду с другими работами дал подробное описание восточного алжирского эрга. Р. Фюрон описал ту смешанную область, откуда берет начало Западная Сахара, где Д. Дюбиеф собрал неоценимые метеорологические наблюдения.
Белые пятна на географических картах Сахары становились все меньше и меньше, хотя еще в 1945 году на карте Баньоля появилось совершенно новое песчаное озеро Каланшо, площадью в семьдесят тысяч квадратных километров, а за год до этого восточный эрг был впервые пересечен Йоумсом.
Последнее большое белое пятно стер француз Т. Моно, по-видимому самый значительный ныне здравствующий исследователь Сахары, который еще в 1934 году начал свои смелые путешествия верхом по самым пустынным уголкам Сахары, а в 1958–1960 годах в южном районе западной части пустыни разведал настоящее «белое пятно». Тогда он установил еще один «мировой рекорд» в песках пустыни: прошел по безводной области, сопровождаемый лишь двумя местными жителями с пятью верблюдами, сначала девятьсот, а потом полторы тысячи километров.
Мы смогли назвать только несколько отдельных имен участников увлекательной истории последних полевых исследований в Сахаре. Сейчас детальной разведкой местности начали заниматься целые организации, такие, как «Энститю де решерш саарьенн», «Энститю франсэ д’Африк нуар», «Дирексьон федераль дэ мин», и отдельных исследователей заменили небольшие отряды.
Очень много дала исследователям аэрофотосъемка. Однако и сейчас еще в Сахаре есть такие особо опасные районы, исследование которых сопряжено, несмотря на всевозможные современные вспомогательные средства, с большим риском. Еще и в наши дни несовершенные карты могут стать роковыми. Достаточно вспомнить хотя бы трагическую смерть английского арабиста Реф-ковского, который в 1958 году погиб от жажды всего лишь в пятидесяти километрах от Вау-эн-Намус.
Тематика научных полевых работ в Сахаре практически неисчерпаема. Весьма многообещающей для исследователя является область эргов; во внутренние районы песчаных морей никогда еще не ступала нога человека — ни ученого, ни местного жителя, и, по-видимому, принятая сегодня морфология дюн должна быть решительным образом пересмотрена.
Интереснейшими проблемами занимаются гидрологи, изучающие огромные запасы подземной воды, которую французы называют «напп», обнаруженные во многих местах Сахары. Насколько велики запасы воды, дремлющие под землей на разных горизонтах? Как они Перемещаются? Верно ли, что вода, которую мы сегодня пьем в Эль-Голеа, выпала на землю в виде дождя, быть может, еще в начале нашей эры? Сообщаются ли водопроводящие пласты, расположенные в сотнях километров друг от друга? Сколько сохранилось воды с тех времен, когда пустыня была менее засушливой?
Возможно, мы хищнически расходуем драгоценную воду. В Сахаре очень много старых источников, которые постоянно используются человеком. Однако пополняются они очень медленно за счет запасов воды древнекаменного века. Зеркало этих источников скорее всего постепенно понижается, причем некоторых — еще с античных времен.
Мы ничего не знаем о притоке воды из более влажных окраинных областей. Не определено, откуда получают воду многие издавна известные артезианские источники. Таким образом, в недрах Сахары происходят весьма таинственные процессы.
Поскольку решение подобных вопросов имеет крупное экономическое значение, то и исследование Сахары в целом практически все больше определяется экономикой. Еще перед второй мировой войной там была проведена разведка нефти. Позднее в точках, значительно удаленных друг от друга, была проведена геологическая разведка и обнаружены железная руда, медь, олово, редкие металлы, такие, как вольфрам и тантал. Весь мир насторожился, когда в конце 50-х годов в далекой пустыне Большого Сирта буровые инструменты достигли нефтеносной зоны, которую можно сравнить лишь со знаменитыми месторождениями на Среднем Востоке — в Кувейте и Саудовской Аравии; в 1964 году Ливия обогнала Алжир по уровню и добыче нефти. Прокладка трубопроводов в Ливии относительно проста, так как места добычи находятся невдалеке от побережья.
Добыча нефти, руды и воды в Сахаре привела в пустыню технических работников, что безусловно является одной из предпосылок индустриализации. Фирмы, занимающиеся бурением, нарушают покой пустыни. Разведчики подземных богатств и воды помогают друг другу. Руду в Тиндуфе нашел, например, геолог, искавший воду. Письменные отчеты ученых прошлого сменились практическими работами, исследованием профилей, различными анализами. Разведчики недр пустыни не всё, однако, сообщают миру. Многие открытия надежно покоятся в архивах фирм[2].
Географы должны подробно изучить всю пустыню с учетом причинных связей между отдельными ее районами. Начало описанию всего пространства Сахары было положено в 20-е годы Е. Ф. Готье, который создал ставшую впоследствии классической работу «Сахара». В последующие годы появились монографии, описывающие отдельные области пустыни. X. Шиффере с помощью группы ученых делает попытку обработать и обобщить все, что стало уже известно о Сахаре. Однако, несмотря на участие в этой работе ЮНЕСКО и созыв международных конгрессов по проблемам засушливых областей, современная география «Великой пустыни» до сих пор еще не создана.
КЛИМАТ
Сахара была пустыней уже в незапамятные времена. Об этом свидетельствуют найденные здесь отшлифованные ветром зерна палеозойских песчаников. Однако в истории Сахары встречались периоды, когда ее покрывали саванны или леса. Проблема климата пустыни в ее недавнем геологическом и историческом прошлом — один из самых спорных вопросов нашего времени.
В последний ледниковый период климат Сахары был более влажным, чем сейчас. Мы полагаем, что там, где над раскаленными, покрытыми гравием эргами проносятся бури, бросая нам в лицо кварцевый песок, пятьдесят или сто тысяч лет назад были обширные мелководные илистые озера, которые, возможно, окружал тростник и покрывали кувшинки. Рыбы плескались в теплой воде, а в прибрежных зарослях мимозы скрывались различные животные, напоминающие диких зверей сегодняшней Тропической Африки. Человек эпохи палеолита мог ловить рыбу и охотиться вдали от своего жилья, его не связывали источники воды, подобные современным оазисам. Но когда жара и недостаток воды становились невыносимыми, человек и зверь покидали пустыню. Они ожидали, когда климат вновь улучшится. С. Хусейн метко сравнивала Сахару с большой губкой, которая оживает, впитывая влагу, и погибает, высыхая.
Этот процесс повторялся многократно, но мы сейчас еще не в состоянии точно сопоставить изменения климата в Сахаре с изменением климатических условий за ее пределами. Бесспорно, что в связи с таянием ледников Европы в последний ледниковый период в Сахаре снова наступила фаза засухи, которую неолитический человек ощутил, по-видимому, за десять тысяч лет до нашей эры. По всей территории пустыни находят самые разнообразные орудия труда, которыми древний человек пользовался в эпоху палеолита.
С течением времени климатические условия продолжали ухудшаться, причем мы не можем сказать, сколь значительна в этом процессе лепта, внесенная деятельностью человека. Полузасушливый период можно, видимо, отнести к восьмому-третьему тысячелетиям до нашей эры. В это время человек занимался сначала одной охотой, а потом — в первую очередь в Феццане — также скотоводством и земледелием. Изменился климат не сразу, и, когда гараманты на лошадях и боевых колесницах пересекли Сахару, напав на богатые прибрежные города севера, пустыня была несколько менее сухой, чем в настоящее время. Сейчас, по расчетам французских ученых, пески наступают на юге, ежегодно продвигаясь вперед почти на километр.