* * *
Лин Тонг проснулся и чувствовал себя почти отдохнувшим.
Он сидел на заднем сиденье плавного джипа и ел, как ему казалось, он этого заслужил. Его водители однажды поменялись местами, и первый откинулся на запасное переднее сиденье, его голова была откинута назад к краю спинки, а нос издавал невероятный храп. Они проводили время на удивление хорошо, почти так же хорошо - ну, примерно вдвое хуже - как если бы он мог путешествовать по воздуху и без всех этих проблем с взлетом и посадкой. Кроме того, он был совершенно уверен, что намного опередил того американца, которому пришлось бы что-то делать с Тони и ...
Под ним завизжали шины, и джип резко остановился. Грохотали шестерни, и дорога пошла не в том направлении.
«Во имя ада! Что ты делаешь?»
«Возвращаюсь», - лаконично сказал водитель.
«Я вижу это, дурак! Но почему?»
«Впереди новый блокпост. Нам придется найти другой боковой путь. Если, конечно, вы не хотите объяснять американцам…»
«Хорошо, хватит», - прорычал Лин Тонг. "Просто продолжай ехать - но плавно!"
Водитель хмыкнул и продолжил пятиться. Несколько минут спустя он сделал поворот, от которого Лин Тун взвизгнул от боли. И снова они оказались на узкой лесной тропе, которая сотрясала каждую косточку его долговязого тела.
Лон Тонг горько выругался. «У нас нет на это времени! В следующий раз, когда ты увидишь такое препятствие, я проложу себе путь, прежде чем пройду еще один подобный участок».
Водитель посмотрел на него в зеркало.
«Тогда ты должен был сказать мне это раньше. Но не беспокойся о времени - на этом участке мы можем преодолеть несколько миль. Это сложнее, чем главная дорога, но она более прямая. Мы выиграем здесь время».
«Тогда тебе в первую очередь следовало взять его», - проворчал Лин Тонг. Но он откинулся на одеяло, чувствуя удовлетворение. Эти люди знали, что делают. Им следует это знать; они были обучены китайскими коммунистами и прошли свой путь с севера так терпеливо и умело, что только их китайские хозяева - и Лин Тонг был одним из них - знали, что они проникли на юг. И только он, Лин Тонг, додумался воспользоваться их услугами.
Теперь он держал две высокие карты в своей игре за лидерство. Во-первых, у него была единственная зацепка к пропавшему шпиону Моро; а во-вторых, именно это преимущество было последним доказательством, в котором он нуждался против Рауля Дюпре. Когда эта акция закончится, он явится к брату Арнольду из-за некомпетентного старого дурака, которым он был ...
Красивое лицо Лин Тонга исказилось в довольной ухмылке. Могут быть и другие компенсации. Например, сколько лет было этой мадам Ла Фарж? А на заднем плане был муж? Если бы он был, о нем можно было бы легко позаботиться. Жалко, что он не смог узнать больше, чем место, прежде чем он уехал. Но скоро он узнает, была ли женщина одна. Молодая или старая, он мог заставить ее жаждать его мужественности. У него это очень хорошо получалось.
Он начал рассчитывать время, в которое он мог бы прибыть на плантацию, и гадать, что будет делать мадам. Будет уже довольно поздно, и она, вероятно, будет в постели. Ему было бы приятно встретить ее таким образом.
* * *
Они уже перевернули дом и жестоко резали запертые двери, которые можно было легко открыть с помощью предложенных ею ключей. Но они предпочли разрушить прекрасные изделия из дерева и порвать изысканные шторы без ее помощи. Теперь они были в саду и рвали растения, как будто каждое из них прикрыло труп шпиона.
Мадам медленно следовала за ними, ее сердце болело за дом, который был ее последней связью с Полем, ненавидя бессмысленное разрушение, ужасно беспокоясь о том, что станет со всеми людьми, которые работали на нее все эти годы. Жестокие люди уже шагали по полям, кричали вопросы и втыкали лопаты в землю, которая питала их.
Но они еще не наложили руки ни на нее, ни на кого-либо из мужчин и женщин, которых она наняла. Что-то заставило ее перестать думать о своих сотрудниках как о «своих людях». Она посмотрела на сад и поля, впервые за долгие годы осознав, что
была не только отчужденная и любезная хозяйка поместья, ни все эти люди ее, несомненно, хорошо обученные крепостные. Фактически она была едва ли лучше, чем доброжелательный диктатор, который вообще не имел права считать кого-либо «своим». Поэтому неудивительно, что один или несколько из них не были верными слугами. Они вполне могли подумать, что их первая обязанность - это спасение перед Народной Республикой Северный Вьетнам.