В гостиной была красивая кожаная мебель на резных золотистых ножках, с потолка свисала огромная блестящая люстра, похожая на ту, что была в ресторане, только больше раза в три. Огромный телевизор был почти на всю стену. А на полу располагался горчичного цвета ковер с вычурными завитками. Кен взял меня за руку, и потянул за собой. Мы поднялись на второй этаж, где был длинный коридор с комнатами. Райн открыл для меня одну из них, и впустил вперед. Я неуверенно шагнула через порог и оказалась внутри. Приглушенный свет освещал комнату, побуждая расслабиться. Огромная кровать с золотистыми спинками была накрыта белым покрывалом. На окнах висели белые шторы, а на каждой из стен висел маленький ночник в форме кувшинки.
Я тяжело вздохнула и с благодарностью оглянулась на Кеннета. Он кивнул, приглашая пройти за ним. Когда мы оказались у двери, практически напротив моей, он открыл ее и тихо произнес:
- Здесь ванная, пользуйся.
Ванная комната была выложена белым мрамором, а на полу был почти такой же, только черного цвета, с небольшими белыми прожилками.
- Кен… спасибо. – выдохнула я.
- Не стоит, мы ведь приятели… - слегка улыбнулся он. – Что ж, халат на двери в комнате. Правда, он мужской… я ведь заядлый холостяк.
- Хорошо…- промямлила я.
Кен пожелал мне хорошей ночи и удалился, сказав, что все, что найду в холодильнике, могу брать. Я внимательно смотрела за тем, как Кен скрылся в комнате, которая находилась практически сразу у лестницы. Внутри меня была натянутая струна. Казалось, что меня, уравновешенную, рассудительную и мисс-справедливость, бросили голой в незнакомую толпу. То, что происходило сейчас, явно вывело меня из зоны комфорта, от чего я чувствовала себя раздавленной и совершенно не понимала, как теперь быть. Я надеялась, что дальше наших воспоминаний данная история не выйдет, но опасение, что будет не так, как хотелось бы – не покидало меня.
По моим щекам неожиданно стали литься слезы. Нервно закрыв за собой дверь в ванной комнате, я встала под душ, надеясь смыть с себя нервозность. Хотелось, чтобы то, что сейчас произошло, воспринималось проще. Но душ не помог, а когда я, завернувшись в полотенце, как шпион, выдавая себя всхлипываниями, шмыгнула в комнату, предоставленную мне, то рухнула в кровать, залезая под одеяло. Меня колотила нервная дрожь, алкоголь начинал постепенно выветриваться из организма, и осознание того звонка, и дурацкой ситуации, с новой силой навалились на меня. От этого мои всхлипывания только усилились.
Казалось, что мою рану расковыряли, выпотрошив всю боль наружу. Мне было не совсем ясно то, почему все эти чувства происходят со мной, и почему такая реакция. Но я лежала и ревела в постели, прокручивая события, давно уже минувшие, и мою теперешнюю жизнь отшельницы и затворницы. У меня нет никого, только работа и дом, ничего больше. Засыпаю - с мыслями о работе, и просыпаюсь с теми же мыслями. И вот, я закостенела в той ипостаси после смерти мужа, и постоянно теперь в жизни день сурка, в котором блестяще справляюсь со сложными заданиями. Что же сейчас? Мою привычную и скучную жизнь тряхнули так, что это выбило меня из колеи и даже пошла на свидание с боссом, пытаясь забыться. В итоге – усугубила ситуацию сама же, забыв ключи дома. И этот чертов звонок! Я понятия не имею вообще, что теперь будет дальше, как быть?
Я вздрогнула от легкого прикосновения к моему плечу. Повернув голову, ошарашенно уставилась в сидящего рядом Кеннета Райна. Он положил руку на мое плечо, заставляя повернуться к себе. Его лицо было мягким, словно он смотрел на какое-то чудо, легкая улыбка застыла на губах.
- Почему ты плачешь, Сабрина… - я натянула одеяло до подбородка и несколько раз похлопала ресницами, пытаясь убедиться, что это не сон.
Кен легким прикосновением смахнул слезы с моих влажных щек. Затем, наклонился ко мне, и нежно прижался губами к моим. Я от неожиданности охнула. В этот же момент губы Кеннета требовательно прижались к моим, заставляя пустить внутрь его язык. Попытавшись отстраниться от него, уперлась руками в его плечи. Кен тяжело вздохнул, а я почувствовала, как по плечам пробежала легкая дрожь. Его поцелуи были требовательными и нежными, настойчивыми и манящими. Мои протесты были тщетными, а я уже не была уверенна в том, что намеренна протестовать его жарким ласкам.