- Я с тобой, моя хала… - тихо произнес вожак и наклонился к моему лбу, чтобы оставить на нем свой поцелуй.
Откуда-то позади нас послышались шорохи, я поднялась, и оглянулась. Наступили сумерки. А это значит, что скоро нам выдвигаться в путь. Перед нами появилась Найа, держащая в руках серые накидки с гербом саи. Охотница протянула нам две, а третью накинула на свои плечи.
- Мы готовы выдвигаться. – сообщила Найа, когда Ласир взял из ее рук накидки.
- Хорошо. – кивнув, сказал вожак. - Мы только отправимся первыми и завернем к статуе Сайхалы. Я попрошу ее поддержки. - Ласир оглянулся на меня, и протянул руку. – Идем.
Я, не до конца еще отошедшая ото сна, растерянно наблюдала, как легкий ветерок подхватил волосы Ласира и превратил их в темный вихрь, обрамляющий мужественное лицо. Сердце мое сжалось, не соглашаясь с мыслью о том, что мы сегодня рискуем погибнуть. Мой разум предполагал такой исход, но сердце отчаянно колотилось, пытаясь противостоять происходящему. Но назад пути нет. Мы должны попытаться.
Когда вожак и я приблизились к манедам, Ласир снял со своей головы шипастую черную корону и положил ее в походную сумку. Его корона воплощала жизнь вопреки. Вопреки изгнанию, каны, словно почти засохший росток, горделиво возвышался над почвой, устремляясь ввысь, к звездам. Черный, как их глубокая скорбь по разбитому единству и потере близких. Острый, как их непреклонная вера в будущее. А блестящие концы короны отражали сияние чистых звезд, как и души народа кан. В середине ее блестел девственный кристалл Сайхалы, который символизирует память традиций. Каны не виноваты в произошедшем расколе, не виноваты и в том, что некоторые саи переродились и стали темным отражением своих собратьев. Такова их судьба, как и острые шипы, из которых состояла корона горделивого вожака кан.
Я сняла свою корону, которая была миниатюрной копией, что носит вожак, и так же положила ее в сумку. Ласир слегка наклонил голову, и, подойдя ко мне, прислонился лбом к моему. Его сильные руки крепко держали мои плечи. Губы вожака дрогнули и растянулись в легкой улыбке.
- Я пойду за тобой на смерть. Ведь ничего не жду от своих собратьев, а особенно от безумца – Ранадара. – вожак наклонился и легко поцеловал в губы. – Помни, что ты моя единственная хала. И если мы сегодня погибнем, то я буду рядом с тобой.
Перед глазами возник тот сон, который привиделся мне, едва я задремала. Ком встал в горле. Ласир медленно оседлал свою манеду, я последовала его примеру. Мы тут же рысью отправились к статуе, воплощению Сайхалы. Привычный пейзаж виделся сейчас немного по-другому, когда сумерки рассеялись, уступив место слегка голубому свету исходящего от неба, озарявшему все вокруг. Краски стали ярче, от чего немного жгло глаза. Мы привыкли к свету звезд и темноте. Именно из-за того, чтобы никаким образом не провоцировать своих сородичей, саи, мы перешли на сторону ночи.
Вот, мы оказались у озера с богиней, которая распростерла свои руки к небу. Приблизившись, я увидела, что, как и в саду дарн, из глаз этой богини катились черные струйки. А сферы погасли, от чего казались в ее бледных ладонях почти черными. Черные струйки от слез медленно стекали по щекам Сайхалы, перетекая по груди, скатываясь по платью и доходя до самой воды. От этого вода в озере стала черной, как и ее слезы. Мне было жутко от этого зрелища. Взглянув в лицо Ласира, увидела глубокую печаль. Сейчас он очень походил на великую Сайхалу, которая тонула в своих слезах из-за печали по своему народу. Он медленно наклонился и пальцем коснулся воды. Когда он поднял свою руку, я видела, что кончик его указательного пальца стал черным. Он провел им по своему лбу, проведя вертикальную линию. Я последовала его примеру, и прочертила такую же линию на своем лбу. Вожак посмотрел на меня с грустной улыбкой, затем оглянулся на сверкающую Сариму, которая, словно огромный кристалл Сайхалы, вдалеке светилась голубым.
Глава 23. На площади.
Мы встретились с нашими охотниками и следопытами у стены. Энир открыл потайную дверь и тут же впустил нас внутрь. Воспользовавшись суматохой на площади, нам удалось проникнуть на территорию Саримы, не привлекая внимания. Мы были облачены в серые накидки саи, натянув широкие капюшоны практически до глаз. В толпе стоял неразборчивый гул, все что-то обсуждали шепотом, постоянно переглядываясь друг с другом. Ласир, я, Уринд и Найа пробирались в сердце толпы, осторожно продвигаясь к небольшому возвышению с троном. Это построенное возвышение чем-то напоминало небольшую сцену, со ступенями слева и справа. Именно здесь должен был выступить Ранадар перед своим народом, обозначив кан преступниками и оповестить о начале военных действий. Вся толпа замерла в ожидании появления лидеров саи, казалось, что ее окутывал полупрозрачный дым, состоящий из вязкого шепота, который переплетался и эхом отдавался в сердцах всех собравшихся.