От этого страх съедает меня изнутри, и сомнение растет, и каждый раз откладываю разговор, так его и не начав. Я боюсь услышать ответ Ласира. Думал ли он о нашем будущем помимо детей? Думал ли о том, сколько проживу рядом? Согласен ли вожак на то малое, что смогу ему предложить? Признаюсь, я уже множество раз пожалела о том, что вспомнила о своей прошлой жизни. Если бы не Кеннет Райн, жила бы в спасительном забытье, и не знала бы истины, которая начала отравлять мои мысли.
Теперь я помнила все: последние дни, прожитые на Земле, расследование, из-за которого попала сюда, ухаживания босса, который активизировался в последнее время перед случившимся. С грустной улыбкой вспоминала, как у него получилось оживить мою душу, и вселить надежду на любовь. Я благодарна ему за это. Но, как бы ни горько было это признавать, чувствуя все тепло к боссу – Ласира никогда не забуду теперь и не покину.
Как бы не сомневалась, и даже если вожак решит, что моя жизнь будет слишком коротка и просто заменит меня…останусь в Сайхале и буду жить здесь, в тайне подглядывая за горделивым предводителем кан… продолжая любить и быть верной ему. Если Кеннет Райн пробудил во мне чувства, показал, что я еще женщина, сердце которой все же жаждет любви…то Ласир стал той истинной и единственной любовью, после которой ничто не сможет ее заменить. Я хотела с ним поговорить… и стремилась к этому разговору. Но, только затрагивая эту тему, и видя сияющее лицо любимого, моя уверенность таяла, как та записка в моих руках, расстворившаяся моментально и осыпавшаяся на пол…
...Так же мне удалось вчера встретиться с весьма неразговорчивым Нэйтом, который помогал торговцу с кишнами. Он, как и Сэт, не раздумывая, решил остаться. А когда мы заявились в их торговую лавку вместе с Ласиром, паренек отважился попросить вожака о том, чтобы поучиться искусству охотника. Вожак решил дать ему такую возможность под напором торговца, расхваливавшего Нэйта об его успехах в добыче личинок отвратительного существа, имя которого мне даже противно произносить.
Теперь мне предстояла задача побеседовать со всеми канами, оставшимися в Сариме. Побыв немного у огромной статуи богини, и вдоволь налюбовавшись цветущим пейзажем, который, что есть глазу, пестрел разными красками, отправились в дальнейший путь. Сарима ярко сияла от света дня своими серебристыми крышами. Я улыбнулась, заметив восторженный взгляд Ласира, когда он смотрел в сторону своей старой Родины. Я чувствовала его задор, сдобренный восторгом от каждого возвращения в светлый город – Сариму, который хранит воспоминания о детстве вожака и пережитых моментах в юности. Этот город так же помнил и его боль утраты, когда отца его убили у ворот города и красноглазым пришлось убираться прочь из своих семей.
Когда мы вошли в центральные ворота города, непривычно распахнутые настежь, мурашки пробежали по моей спине. Сегодня я впервые вернулась сюда не через потайную лазейку, а вот так, открыто. Каково же было мое удивление, когда светлоглазые саи, без страха приветствовали нас с Ласиром, как только мы появились у ворот. Мы были одеты в кожаные черные одежды, украшенные красными вышивками, и на наших плечах, по обычаю, развевались блестящие красные накидки с гербом. Мои волосы сегодня были распущены, как и длинные пряди Ласира, с которыми постоянно заигрывал ветерок.
Еще утром я попросила своего вожака показать его старый дом, и то, что ему было когда-то близко, на что он с задумчивой улыбкой согласился. Когда мы продвигались на черных манедах по площади, столпившиеся зеваки, то и дело, подходили, и протягивали руки, чтобы прикоснуться к гигантским кошкам. Для них это было в диковину – наездники на диких хищных животных, покорных, как ручные зверьки. Когда количество столпившихся стало еще больше, мы спешились, оказавшись среди множества восторженных серебристых глаз. Вскоре к нам пробрался поближе Денор, дружественно поприветствовал нас, помахав своей огромной ручищей, и сразу же увел кошек подальше от глаз, ворча себе что-то под нос про невежество саи.
Центральная площадь была красиво украшена разноцветными лентами: красными, синими и золотыми. Широкие ленты весело развевались на ветру, переливаясь и издавая легкое хлопанье. Они точно были символом объединения кан, саи и дарн. Нам навстречу шла улыбающаяся Салиша, в компании своей матери, Ксамари. Они весело поприветствовали нас, заключив в теплые объятия. Сестра Ласира была одета в светло-голубое платье, а на ее голове сверкала небольшая диадема, которая красиво подчеркивала ее идеальный овал лица. Светлые глаза Салиши сияли от радости, когда она, улыбаясь, смотрела на нас. Ксамари крепко обнимала своего высокого сына, а их вгляды практически не отрывались друг от друга, словно они не верили, что весь пережитый ужас действительно позади.