Милорд бросил на него насмешливый взгляд.
— Как нанес ты его моему стражнику?
Если Фалк и ожидал, что Саймон от этих слов придет в замешательство, то ожидания милорда не сбылись: Саймон в ответ лишь утвердительно кивнул. Милорд засмеялся.
— Какая дерзость. Ты почему шел через большие ворота? Разве тебе неизвестно, что вход на кухню с другой стороны?
— Я никогда не пойду к своей цели через черный ход, милорд. Я пойду прямо.
— И в самом деле, похоже, что так, — сказал Фалк. — Ладно, чего же ты хочешь от меня?
— Хочу быть вашим оруженосцем и сквайром.
Монтлис щелкнул пальцами, от души забавляясь настырностью мальчишки.
— Ты — и на коне! Это же блоха на верблюде!
Густые брови Саймона сошлись на переносице, и щеки мальчика залило румянцем.
— Я вырасту, милорд.
— Нет-нет. Очень уж ты мал. Сколько тебе лет?
— Четырнадцать, сэр.
— В самом деле, малыш! Ступай себе с Богом, я не нуждаюсь в оруженосцах.
Саймон не двигался с места.
— Тогда, сэр, сделайте меня своим пажем, пока я не вырасту как следует.
— Клянусь Богом, ты слишком многого хочешь. Я не делаю крестьян моими пажами.
— Я не крестьянин.
— Ха! А кто же ты?
— Такой же знатный человек, как вы, сэр!
— О Матерь Божья! И как тебя зовут?
— Саймон, милорд.
— Это имя. А дальше как?
Саймон — не без видимой досады — пожал плечами.
— Сам себя я называю Бьювэллет, сэр.
Полные губы милорда скривились.
— У тебя должно быть кольцо, — крикнул он. — Как твое настоящее имя, любезный?
— У меня их несколько…
— Стоп! Имя твоего отца!
Саймон ответил не сразу. Молча пожал плечами, поднял взгляд на Фалка и только потом сказал:
— Джеффри Мэлвэллет.
— Пресвятая Дева! Как же я не узнал это лицо! Значит, ты побочный сын Мэлвэллета?
— Так говорила мне моя мать, милорд.
— Кто она? Она жива?
— Она умерла четыре года тому назад, сэр. Ее звали Джеан, она служила в доме у Мэлвэллета. Но теперь это уже неважно.
— Так-так, — чуть склонив голову набок, смерил его взглядом Фалк. — Но какие у тебя доказательства?
— Кольцо, милорд. Небольшое такое.
— Покажи.
Саймон поднял руки к шее и снял со своей груди ленту, на которой висело золотое кольцо. Монтлис долго и внимательно разглядывал его.
— Как оно досталось твоей матери?
— Я никогда об этом не спрашивал, милорд. Мне все равно, чей я сын — Мэлвэллета или кого-то другого. Я тот, кем сам предпочитаю быть.
— Интересная философия! — Тут Монтлис вспомнил о своем собственном сыне, все еще стоявшем на коленях, и дал ему знак встать с колен и приблизиться.
— Что думаешь ты об этом, Алан? Перед нами еще один из своры Мэлвэллетов.
Алана это ничуть не огорчило.
— Мэлвэллет нам не друг, сэр, но мне этот мальчик нравится, — ответил он, небрежно облокотясь о стол.
— Он смел. Скажи мне, малец, где ты жил после смерти твоей матери?
— У меня, сэр, был общий дом с ее братом, резчиком по дереву.
— Так, а потом?
— Мне там надоело, и я пришел сюда, милорд.
— А почему не к отцу, маленький удалец?
Саймон снова передернул плечами.
— Его я уже видел, милорд.
Монтлис прыснул от смеху.
— И тебе не понравилось, как он выглядит?
— Совсем неплохо, сэр, но вас я тоже видел и о вас обоих я много слышал и знал.
— О, Святое Распятие! Выходит, я тоже тебе по нраву пришелся?
— Люди называют вас Львом, милорд, и говорят, что поступить к вам на службу и служить вам труднее, чем Мэлвэллету.
Фалк надул щеки.
— Да, это так. Ты предпочитаешь дела потрудней, не так ли, малыш?
— Они большего стоят, — подумав, ответил Саймон.
Фалк окинул его одобрительным взглядом.
— Ты, кажется, не такой, как другие мальчики. И не поленился же ты придти в мой замок. Может, уйдешь теперь?
— Я не затем пришел.
— Со мной поладить нелегко, — предостерег его Монтлис.
— Я не искал такого господина, с кем легко поладить.
— Ты думаешь заслужить у меня посвящение в рыцари?
Саймон вспыхнул.
— То, чего я добьюсь, должно быть заслужено мною самим, сэр. Я не ищу покровительства.
— За это ты мне нравишься еще больше. Будешь пажем у моего сына, пока я не найду тебе подходящего дела, да такого, чтоб досадить Мэлвэллету, смотри у меня! Надеюсь, ты доволен?
Саймон преклонил колени.
— Да, милорд. Я буду служить вам верно и хорошо, чтобы благодарность не стала для меня слишком тяжелым грузом.
Монтлис от восхищения хлопнул Саймона по плечу.