Она уже не понимала, кому и на что отвечает и просто наслаждалась моментом.
С того самого дня, как деда поделился с ней древней силой, жизнь стремительно переменилась. В ней вновь появилось веселье, радость, смех, место для экспериментов и нескончаемый океан удовольствия. Она вкушала всё, что могла себе позволить, и хорошела день ото дня.
Прежние тревожные мысли испарились бесследно. Горечь растворилась в водах вседозволенности.
Мобильный в заднем кармане джинс завибрировал, Ксюша это почувствовала, потому что Рик слишком агрессивно напирал сзади. Решив хоть ненадолго вырваться из этого сумасшествия, она достала телефон и увидела на экране уведомление о сообщении от отца.
Он не слишком донимал её опекой, хотя на то и имелись причины, поэтому она тут же открыла переписку, и вся расслабленность вмиг улетучилась.
Окраина полигона. Ксюша знала об этом потайном ходе, он вёл непосредственно в кабинет отца. Об этой лазейке — если только можно назвать лазейкой почти два километра подземного лабиринта коридоров — не знал никто, лишь они с отцом. А значит, дело приняло очень скверные обороты.
Вампирша оттолкнула обоих ухажёров и ринулась к выходу. Дурман как рукой сняло. Она всецело сосредоточилась на своей цели.
Спустя час она в компании надежных друзей уже брела по мрачной шахте, подсвечивая себе дорогу большим ручным фонарём. На её сообщение: «Что случилось?» Игнат не ответил, попытка дозвониться окончилась механическим оповещением о недоступности абонента. Волнение утроилось, как и приток сил.
И вот они наконец в кабинете отца. А где-то неподалёку взвыла свора псов, и послышался испуганный женский вопль.
Ангела места себе не находила от беспокойства. Перед глазами всё ещё стояла ужасающая картина: изящное тело дриады, распростёртое на полу, багровые потёки крови вокруг тонкого стана и пепельно-серое лицо с глазами, в которых навсегда застыло удивление. Снова и снова возвращаясь к этому мысленному образу, она представляла на месте Лиры Семёна, и всё внутри умирало.
— Хорош мельтешить, — Кира сонно закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. От слабости она не могла пошевелиться, а яростное чувство голода тисками сжимало желудок. Что было очень даже странно. За последние дни Игнат слишком уж часто баловал её своим вниманием. Он удовлетворял её утром и вечером, а если удавалось, то и днём, и даже среди ночи. Ей всегда хватало одного раза в сутки, что уж говорить о четырёх? И всё-таки батарейки оказались на нуле.
— Если я предложу тебе свою кровь, — с опаской заговорила Ангела, — это поможет тебе восстановить силы?
— Я не вампир, — Кира говорила с закрытыми глазами, — кровь меня не исцеляет. Да и надобности в ней нет. Вампирской кровью я притупляю жажду секса, но она всё равно вырывается наружу.
— А, да, прости. Семён как-то упоминал, что ты эмпат-сексоголик.
— Братец у меня болтун, однако.
В дверь смотровой постучали. Кира резко повернула голову. Ангела бросилась ко входу, но была остановлена окриком:
— Стой! Это может быть…
Двери распахнулись настежь. На пороге стоял бес, тот самый, которому Семён когда-то вправлял вывих — обе девушки сразу его узнали, а Геля даже смогла вспомнить имя — Скверник. Но не его безобразная тушка так перепугала их, а свора адских гончих, которая царапала когтями пол коридора. Горящие алым огнём глаза сверкали в тени, превращая обычный коридор в преддверие ада.
Передние лапы чудовищ скребли каменный пол, высекая искры. Оскаленные пасти — не меньше десяти штук — источали слюну, смешанную с дымом и серой, а когти оставляли глубокие борозды на ламинате. Шерсть стояла дыбом, переливаясь всеми оттенками багрянца и чёрного.
В центре этой живой бури возвышался вожак — исполинская тварь, превосходящая размерами своих собратьев вдвое. Его массивная голова с клыками, способными перекусить сталь, казалась высеченной из самого мрака. На шее виднелись шрамы от многочисленных битв, а в глазах пылала такая ненависть, что даже самые отважные замерли бы в ужасе.
Его рык, похожий на раскаты грома, заставлял содрогаться стены. Мускулы перекатывались под шкурой, словно живые змеи, а хвост, увенчанный острым шипом, хлестал воздух, оставляя за собой дымный след.
Остальные гончие, словно чувствуя силу вожака, пригибались к земле, готовые по его команде ринуться в атаку. Их рычание сливалось в единый грозный хор, от которого кровь стыла в жилах.
Кира медленно поднялась с кушетки, покачнулась, но выпрямилась.
— Ангела, медленно, без резких движений, иди назад, — почти не разжимая губ, проговорила она. — Не поворачивайся к ним спиной. Не дёргайся. Просто отступай и встань позади меня.