— В том, что лет через двести найду себе такую же красотку? Не очень, но я попытаюсь, — он лучился изнутри самодовольством.
— Да нет же, ветреная твоя душонка, — Ангела пихнула его локтем в бок, — я спрашиваю насчёт моего долголетия.
— А, да. За десять лет ты от меня точно не отделаешься.
Он поцеловал её в нос, потом игриво укусил за подбородок и вечер плавно перетёк в ночь.
Кира проснулась раньше Игната, влезла в его махровый халат, с удовольствием зарылась носом в воротник, чтобы вдохнуть терпкий запах можжевельника, переплетённый с древесными нотками, и на цыпочках отправилась в ванную. По пути заглянула на кухню, хотела выпить стакан воды, но замерла в удивлении.
За столом сидели двое. Он — рослый детина с буйной шевелюрой цвета горького шоколада, крепко сложенный и довольно симпатичный вампир. Она — обольстительная русоволосая нимфа, в которой Кира с трудом признала Ксюшу. Парочка потягивала свежий кофе, вполголоса обменивалась какими-то репликами и похихикавала.
— Э-э, доброе утро, — Кира решила поздороваться, чтобы убедиться, что лучезарная девчонка, воркующая с кровососом и впрямь дочь Игната.
— О, Кира, привет! — Ксюша повернулась, отсалютовала ей кружкой и кивком головы указала на парня. — Это Фадей. Мы познакомились на днях в ночном клубе. Фадь, а это Кира, избранница моего отца.
— Да мы кажись знакомы, — вампир откинулся на спинку стула. — Помнишь, док, как удаляла мне лишний клык из носа?
Кира закатала рукава излишне длинной одежды, взяла из посудомойки чистую кружку и налила себе кофе.
— Ты тот самый с эктопией зуба? Как не вспомнить, — она прислонилась к кухонной тумбе и отпила глоток блаженной жидкости.
— Прикинь, случилась со мной такая штука, — с жаром принялся рассказывать Фадей, — на насморк пробило. День мучаюсь, два — неделю. Ясно дело, потопал в больницу к твоему родичу. Ну смешно же, вампир с соплями. Попал как раз к доктору Кире, она живо в томограф меня запихала, нашла этот клятый зуб, который застрял в носу…
— … полноценный вампирский клык, который почему-то начал прорастать в носовой полости. Явление довольно редкое, а для вампиров и вовсе нетипичное, — подтвердила Кира.
— Во-во, ты мне его мигом удалила и всё тип-топ, больше не сопливлю.
Ксюша засмеялась, как-то очень легко и непринуждённо. Фадей тоже заржал, залпом опрокинул кофе.
— По какому случаю веселимся, девочки? — в кухню, позёвывая, вошёл Игнат.
Склонился к дочери, клюнул её в щёку, потом так же завис над лицом Киры и вдруг углядел раннего гостя. Застыл.
— Папуль, это Фадей, мой приятель. Фадь, а это мой отец.
В кухне повисла тишина. Игнат хмурился, переводил взгляд с молодого вампира на дочь и обратно, словно старался уличить их в чем-то непристойном.
— Ксю много о тебе рассказывала, — дружелюбно ответил Фадей и протянул родителю руку, — рад встрече.
Древний вампир явно был иного мнения. Судя по яростным движениям крыльев носа, его разгневало появление гостя.
Кира попыталась сгладить острые углы. Обняла ревнивого папашу за шею, приложилась губами к щеке.
— Кофе будешь, милый? — спросила с подтекстом, как бы говоря, будь мягче.
Игнат поддался ласке, вытянул руку и тряхнул ею ладонь Фадея.
— Буду, — отозвался глухо.
— Тогда возвращайся в постель, я побуду феей-крёстной.
— Завтракайте спокойно, мы пойдём, — Ксения встала из-за стола, уцепила приятеля за руку и потащила в коридор. Тот только и успел промямлить: «Хорошего дня».
Из прихожей послышались шепотки и смешочки. И громче всего звучали именно женские интонации.
Кира хмыкнула.
— Что бы там не передал ей твой отец — это явно пошло девчонке на пользу. Честно признаться, я даже не сразу её узнала. Совсем другой вампир.
Игнат рассеянно согласился, а между тем внутри него зрело опасение, что столь внушительная сила легко может обернуться против своего носителя.
Глава 24
В приёмное отделение ворвался настоящий ураган из разноцветных искр. Вернее, не ураган, а полупрозрачное желеобразное существо. Многочисленные пушистые отростки переливались всеми цветами радуги, а сама субстанция тела мерцала, словно сотканная из бриллиантовой крошки.
— О божечки-кошечки! — заверещало оно, подпрыгивая на месте и разбрасывая вокруг себя пушистые отростки. — Я умираю! Точнее, не совсем умираю, но очень-очень страдаю!
Дриада Лира, привыкшая к самым разным пациентам, на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Проходи, пожалуйста, — наконец выдавила она, отступая к стойке регистратора, заставленной старинными фолиантами с заклинаниями и современными медицинскими приборами. — Назови своё имя, расу и суть проблемы.