Я приехал домой в одиннадцать. Чтобы не повторять ошибки сегодняшнего утра, сразу же выгладил все рубашки, что висели в шкафу. Затем, после легкого ужина из риса и соевого супа мисо отправился в кровать. После бессонной ночи я погрузился в благословенную дрему, едва голова коснулась подушки.
Несколько часов спустя я проснулся и резко сел. Сердце бешено колотилось, словно у ныряльщика, долгое время проведшего на глубине. Будильник показывал 3.19. Дрожа, я попытался вспомнить, что мне снилось.
Проходили минуты, а кровь все еще шумела в ушах. Я видел тебя, в белом льняном платье, соломенной шляпе и садовых перчатках. Ты была бледна, как привидение. Тем летом мы посадили в саду помидоры. Почему это так расстроило меня? Нет, дело не в тебе. Я зарылся в одеяло с головой. Может, лучше ничего не знать?
И вот оно пришло. Звук. Низкий, замогильный звук, словно кто-то смычком провел по струнам твоей виолончели. Я вскочил с постели, схватил тяжелое пресс-папье и, подгоняемый адреналином в крови, вылетел из комнаты. Держа пресс-папье над собой, я открыл раздвигающиеся двери.
Занавески в нежилой комнате были отдернуты. Мягкий лунный свет заливал татами и мебель, отражаясь от полированных изгибов инструмента. Виолончель прислонена к книжному шкафу, величественная и немая в темноте. Смычка нигде не было – наверное, лежит себе в коробке вместе с твоими нотами. Я, убедил себя, что звук, который я слышал, никак не мог быть звуком от прикосновения смычка к струне. Однако, несмотря на простую логику этого утверждения, я еще долго пялился на виолончель, дрожа от холода, для которого моя толстая зимняя пижама была не более чем насмешкой.
Когда я устал рассматривать виолончель, луна уже сменила положение на небе. Я спустился вниз и заварил чай. Руки тряслись, мне с трудом удалось справиться с чайником и заваркой. Ненасытный холод разыгрался не на шутку, сделав нечувствительными пальцы на руках и ногах.
Затем наступил рассвет. Чай немного успокоил меня, но страх все еще глодал душу. Я слишком стар, чтобы верить в привидения и тому подобный бред. Ведь это была не ты, правда? Ты никогда не стала бы так издеваться над моим рассудком.
II
На следующее утро я пришел на работу, накачанный кофе по самую макушку. Взялся за гроссбухи, что лежали на столе, прислушиваясь к тревожному шуму офиса.
К сожалению, около одиннадцати уровень кофеина в крови начал неуклонно спадать, и даже самое простое действие требовало неимоверных усилий. Переговоры коллег, стук пальцев по клавиатурам казались мне шумом прилива внутри морской раковины.
Госпожа Хатта заметила мое состояние и тактично предложила, чтобы я пошел домой и отдохнул. Я поблагодарил за участие, однако твердо заявил, что об этом не может быть и речи. Собравшись, я досидел-таки за рабочим столом до шести часов, и тут силы оставили меня.
На станции метро я вспомнил, что завтра суббота. За выходные я хорошенько отдохну, а в понедельник вернусь в бюджетный отдел «Дайва трейдинг» вполне работоспособным и полезным сотрудником. Все мысли о предстоящем обеде я легко запихнул в дальний угол сознания.
Я зашел в ярко освещенную подземную галерею магазинов на станции Умеда. Обычно я бываю здесь слишком рано или слишком поздно, а потому редко застаю магазины открытыми. Кругом мелькали одни женщины. Толпы офисных служащих и хихикающих школьниц таскались от прилавка к прилавку. Они вертелись перед зеркалами, прыскали духами на запястье и обменивались впечатлениями о последних модных новинках. Их легкомысленные разговоры навеяли на меня ностальгические воспоминания. Я вспомнил, как радостная и возбужденная ты возвращалась домой с покупками. Как демонстрировала свои приобретения: шелковый шарф или свитер кашмирской шерсти для себя, красивую безрукавку или пару носков – для меня. Как большим пальцем закрывала ценники, чтобы я не увидел цену.
Не могу описать, как я теперь сожалею о своей тогдашней скупости.
Около выхода я был атакован продавцом мобильных телефонов – коренастым самоуверенным юнцом с волосами, стоявшими торчком от геля. Измученный и расслабленный, я вяло отбивался от его приставаний, советов и предложений продемонстрировать товар. Юнец размахивал какими-то приспособлениями для мобильных телефонов, забывая упомянуть об исходящем от них вредном гамма-излучении. Наконец я отвязался от него и заспешил к выходу. Внезапно я услышал слабый голосок, еле различимый в грохоте торгового центра.