Сайрион принялся за работу, осторожно раскачиваясь взад и вперед, потому что, хотя воздух теперь проходил свободно, его доступ был ограничен, а гробница оставалась грязной и тесной. Там, где это возможно, он трудился в темноте, экономя свечи, которых было всего три. Из подложки для груди, спины и рук он извлек орудия труда: молоток, зубило, множество рычагов и клиньев, а также несколько других ценных вещей. Вместе с большим мотком веревки.
Задача оказалась тяжелой, но отнюдь не безнадежной. В первые пять минут, отколов большой кусок камня, он почувствовал запах мокрой земли. Два часа спустя воздух затрепетал. Пресной водой больше не пахло, изнутри потянуло рыбным запахом моря.
Когда последняя свеча почти догорела, под ней внезапно обвалилась часть дна ямы, образовав отверстие вполне приличных размеров. Звуки падающих обломков некоторое время продолжались.
Сайрион очистил пол гробницы. Вбив железный крюк в скалу прямо под неровным отверстием, он привязал к нему веревку, а к веревке — себя. Забравшись в яму и упершись ногами в камень, он высунулся и пододвинул к себе свечу, поставив ее для удобства на выступающий каменный зубец. Затем он снова высунулся из ямы и подтащил пригодившийся труп на его прежнее место на южной стороне гробницы. Труп и его драпировки полностью скрыли новый выход.
Сайрион спрыгнул вниз, в сгущающуюся темноту.
Мгновение спустя он наткнулся на шум небольшого потока, который слышал уже некоторое время. Это было холодное гигиеническое средство, непроизвольно смывшее могильную пыль. Поток некоторое время сопровождал его спуск, прежде чем русло свернуло в сторону, в более узкое ответвление. Вскоре угасающий огонек последней свечи погас, и осталась только непроглядная тьма.
Было непонятно, сколько еще продолжится спуск. Сайрион мог оказаться заблокированным каким-нибудь естественным препятствием либо, что гораздо вероятнее, пройти насквозь по тесным изгибам и поворотам в полость пещеры, а оттуда — к воде на дне пещеры. Даже когда он протискивался боком по узкому ходу, удерживаемый только свисающей веревкой, он знал, что коварная скала, так легко пробитая металлическими инструментами, может так же легко вытолкнуть железный крюк и таким образом сбросить его вниз, в неизведанные пустоты.
Тем не менее сложность и опасность этого предприятия являлись существенными для плана в целом: своими силами и незаметно для всех обнаружить то, что он хотел, оставив за собой столько хаоса и сомнений, сколько возможно.
Он намеренно отстранил Ройланта от этого этапа расследования. Театральные способности Ройланта оставляли желать лучшего. Чтобы изобразить веру в убийство Сайриона, он должен был поверить в это наверняка. Сайрион подозревал, что Ройлант по собственной инициативе пошлет наемника шпионить. Но пока солдат стоял на страже, Сайрион был настолько занят собственным отравлением и его последствиями, что у него не было свободного времени на такие гипотезы, как шпионы из его собственного лагеря. На самом деле Ройлант, не получив условленных сообщений от Сайриона, намеревался прибыть с напыщенными обвинениями и перевернуть все поместье в поисках останков Сайриона. Поскольку Ройлант точно знал, куда спрятали труп, сюжет был несколько испорчен.
Однако, в качестве изощренной подстраховки, Сайрион подтащил кости Герриса к выходному отверстию, словно запер дверь при отъезде. К счастью — что совсем не удивительно, — несколько человек, обнаруживших отсутствие Сайриона в гробнице, были так ошарашены, что упустили возможность тщательно исследовать зловещую вонючую коробку. Вместо этого они принялись лихорадочно изучать окружающий пейзаж. Логически напрашивался вывод, что исчезнувший узник сбежал через верх. Прямых доказательств обратного не было. Безумный ход мыслей рисовал в головах наблюдателей, не лишенных сверхъестественного страха, фантастическую картину, как переодетый демон в одиночку поднял тяжелую крышку гробницы и исчез без следа.
Сайрион смог все это предсказать, прервав догадки об исходе шпионажа Ройланта. Дополнительная обманка, какой бы ненадежной она ни была, сработала.
КАК ИСТИННЫЙ АРТИСТ, Сайрион продолжал артистически спускаться по веревке сквозь беспросветную тьму внутри утеса.
Теперь он был примерно в пяти ярдах под могилой, но обвалившаяся ранее порода предположительно упала значительно дальше. Оставалось лишь гадать, где закончится спуск, в то время как железный крюк, который вполне мог выпасть в любую минуту, принял на себя весь его вес.