— Демон или дух, — прошипела она, держа камень перед собой, — развейся или изыди. Я приказываю тебе силой этого талисмана.
Оставалась одна маленькая трудность. Сила всех ее защит и камня — если они вообще существовали — исходила от Таббит. Но Таббит, похоже, теперь мертва.
Медленно перемещаясь, призрак все же добрался до Валии. На его лице не было ни удовольствия, ни ярости. Он просто схватил ее и притянул к себе. И хотя в нем не было никакой субстанции, она не могла вырваться из его объятий. Холод ужаса теперь усилился поглощающим холодом и оцепенением, которое распространяла нежить. Она попыталась крикнуть, но крик замер у нее в горле. Ее тело обмякло, как при потере сознания. Но сознание, увы, не отключилось.
С легким треском талисман ударился о брусчатку крытого двора и раскололся на две части.
САЙРИОН НАТКНУЛСЯ НА ВАЛИЮ, в бане несколько позже, в предрассветных сумерках.
Его собственный путь наверх оказался достаточно сложным. Вернувшись в грот, из которого он ранее проник в пещеру, он преодолел склон, вытащил конец веревки из тайника и поднялся обратно сквозь скалу к могиле Герриса. Железный крюк действительно разболтался, но он послужил на совесть, прежде чем Сайрион вытащил его. Вынужденный еще раз отодвинуть труп отца Элизет в сторону, Сайрион любезно вернул его на место, прежде чем освободить могилу, крышку которой из-за вчерашнего хаоса не закрыли — как он упомянул в разговоре с Элизет ранее той ночью. В остальном все было почти так же, как он оставил в прошлый раз. Накачанные наркотиками стражники и Ройлант спали. И ни одна лошадь не пропала.
На кухонном дворе лежали лишь опавшие листья. Хармул и Зимир отсутствовали, возможно, они сбежали, следуя самой разумной традиции Флора.
Поиски привели, в конце концов, к бане. Там лежала она, другая дочь Герриса, ее темные волосы казались черными, как чернила, беспорядочно расползаясь под водой никогда полностью не опорожнявшегося бассейна кальдария.
Наконец-то ей совершенно некуда было спешить и нечего добиваться. Она лежала ничком на дне бассейна, и все ее надежды и мечты, вся ее могучая магия исчезли навсегда. Валия утонула во второй и последний раз.
ЭПИЛОГ
В РОЗОВОМ СВЕТЕ РАННЕГО УТРА прибыли посланцы губернатора Кассиреи. После довольно запутанной и не совсем дружелюбной беседы с Ройлантом из Бьюселеров они снова уехали. Час спустя, после еще менее любезной беседы, бывший солдат стал бывшим наемником Ройланта и уехал следом за ними.
Где-то около полудня Хармул, спустившийся из временного убежища на яблоне, подал легкую трапезу в павильоне на крыше. День был очень жаркий; стрелы солнечного света пронзали решетки и вонзались во все: поцарапанное дерево, потертый шелк, усталую плоть. Ройлант, борясь с тошнотворной головной болью, смотрел на еду и питье с отвращением.
— Как вы думаете, на этот раз это безопасно?
— Вполне безопасно, — кивнул Сайрион и принялся за хлеб с сыром.
— Даже вино?
— Даже вино.
— Мне следовало быть осторожнее.
— Действительно, следовало бы. Я слегка удивлен, что вы не были.
— Но я ожидал вреда непосредственно от Мевари и… и от Элизет.
— И теперь вы знаете, что ошибались.
— Я никогда не смогу… Что она обо мне подумает?
— Лучше спросите у нее.
— Тот отчет, который вы мне прислали, — пробормотал Ройлант. — Вы говорите, Элизет его прочитала?
— О, думаю, да. Она защищалась, ведя себя как дурочка и оставаясь в неведении относительно большей части того, что здесь происходило. Но она не невежественна и не глупа.
— А Валия? Вы сообщили такие подробности о ее жизни и мотивах. Как, во имя всего святого, вы заподозрили, что Джанна — это Валия и что она была движущей силой всего этого?
Сайрион отпил шербета.
— Ее голос выдал ее через две минуты.
— Ее голос?
— Прекрасный и похожий на голос Элизет. Не такая уж редкость для сестер. Даже только при одном общем родителе. Были и другие улики. Ее необычный цвет кожи — что-то среднее между Востоком и Западом, а рыжеватые волосы сразу напомнили мне о вашем роде. Хотя она соответствовала роли оскорбленной рабыни, но ее поведение оказалось несколько высокомерным. То, что она убийца, напрашивалось само собой, когда подали яд на свадебном пиру. Чуть раньше она дала мне другое зелье, предназначенное для Элизет — чтобы защитить меня. Я проверил его и обнаружил, что это просто ароматизированный бальзам, который вызывает кишечное расстройство, не более. Джанна была полна решимости нанести вред. Это доказал ее дар. Она пыталась усыпить меня надушенной розой. Избавившись от нее, я воспользовался бальзамом, чтобы заглушить запах розы в моей комнате, и таким образом избежал любого намека на ее уловку. Потом мы пришли на отравленный пир. Даже самый бесхитростный убийца не стал бы лично подавать мне отраву при столь очевидных — и на редкость некрасивых — последствиях в случае моей смерти. Я рассудил тогда, что тот, кто хочет убить вас, сделает все, чтобы не иметь никакого отношения к убийству — ни в качестве подозреваемого, ни тем более обвиняемого.