Позади него между стволами пальм что-то зашевелилось.
Что-то большое, неуклюжее и странно бледное беззвучно переливалось из тени на свет.
Сайрион продолжал пить. Зачерпывающие движения его руки не потеряли легкости, однако его поза едва заметно изменилась.
Полоса тени упала на воду. Сайрион мгновенно оказался в шести футах от того места, где только что стоял на коленях. Одновременно что-то плюхнулось прямо на это место. Промахнувшись мимо Сайриона, существо закричало от ярости, вскочило на ноги и стремительно метнулось к человеку, пытаясь поймать его двумя огромными бледными руками, из пальцев которых выступали пятидюймовые острые когти.
Сайрион, ускользнувшая добыча, неподвижно застыл, он вынул из ножен меч и почти картинно замахнулся. На его лице отразилось лишь легкое удивление от того, что перед ним предстала тварь, несомненно слепленная в аду.
Она чем-то напоминала человека, но, в отличие от любого человека, возвышалась над землей футов на восемь или больше и к тому же была слишком тощей для живого существа. Она была жуткого цвета раскаленного добела металла — бледность, маловероятная в таком месте и под таким солнцем. Белесые волосы развевались на черепе, как флаги. Ее глаза горели своенравной жаждой крови. Она не имела никакого оружия, кроме когтей, которые сами по себе были серьезным оружием. Поколебавшись, словно нарочно, чтобы напугать противника своим видом, тварь снова бросилась на Сайриона.
И Сайрион опять исчез из-под удара. Демон отбил руку и издал еще один яростный крик. Сверкнул стремительный меч, и на чудовище обрушился его удар, который должен был разрубить его практически пополам. Но меч, легко скользнув сквозь раскаленную плоть, не встретил ни ткани, ни кости, не выпустил ихора и не нанес никакой раны.
Когда чудовище обернулось, Сайрион снова метнулся из зоны его досягаемости.
Черные когти рассекли воздух в ширине большого пальца от горла Сайриона. И во второй раз меч сверкнул и глубоко вонзился теперь уже в брюхо чудовища, проткнув некровоточащую белую плоть и оставив ее невредимой. Вблизи Сайрион рассмотрел, что у твари нет пупка, а в ее лысом паху отсутствовало и кое-что еще. Ее губы оказались втянутыми, нос вдавленным, с выступающими ноздрями; огненные глаза зияли провалами. Перевернутая пародия на человека: даже когти изогнуты не в ту сторону — вверх, а не вниз.
Сайрион снова покинул свое место, но на этот раз ошибся, и когти порвали его рукав. Меч, скользнув по непробиваемому запястью, ударил по одному из этих когтей, издав лязг, способный поднять мертвых. Чудовище, однако, взвизгнуло и яростно отпрыгнуло назад.
Словно подражая ему, Сайрион развернулся и побежал. Когда зверь, придя в себя, рванулся следом, Сайрион резко обернулся и поднял меч, чтобы встретить обе опускающиеся руки существа одним широким вращательным движением. Теперь звук походил на скрежещущую сталь. Десять черных осколков пронеслись сквозь розоватую атмосферу, сопровождаемые десятью мощными струями склизкой белой жидкости.
Завопив в агонии, демон рухнул на свои странные колени, его голова свесилась. Теперь знамя его волос развевалось всего в пяти футах от земли, став досягаемым. Волосы тут же оказались в унизанной кольцами левой руке Сайриона, а правой он остриг их мечом, как и ногти, и волосы обильно закровоточили.
Содрогаясь и постанывая, тварь кувыркалась на берегу среди камышей, ее белый ихор пятнал занесенную песком почву. Резко подергиваясь, она, казалось, погрузилась в предсмертную кому.
Стоны стихли, но тут раздался новый крик, на этот раз из башни.
Послышался лязг отодвигаемых засовов и поднимаемых решеток, и к кромке воды, спотыкаясь, вышел человек. Невысокого роста, полный, темнокожий и черноволосый, вновь прибывший был облачен в мантию, расшитую скарабеями и прочими чародейскими символами.
— Незнакомец, — обратился он к Сайриону, — ты совершил невероятный подвиг.
Сайрион вытер меч о камыши.
— Вы слишком добры, — скромно ответил он.
— Разумеется, — подтвердил человек из башни, — я понимаю твою шутку. Но как ты нашел слабость монстра?
— Очевидно, — объяснил Сайрион, — что это был перевертыш человека. Те места, куда можно ранить человека, были у него неуязвимы. Поэтому то, что у человека можно без вреда отрезать — ногти и волосы, — для этого существа оказалось роковым. Он умирает, но еще не умер.
— Воистину, ты оказал мне услугу, — сказал мужчина. — Три года эта мерзость держала меня в этой башне. Я не воин, а мыслитель. Я молился Богу о таких, как ты. Меня зовут Джувед. Пожалуйста, войди в мое убежище, раздели со мной трапезу. Позволь мне показать тебе сокровища, которые я накопил. Выбирай, что хочешь. Я у тебя в долгу.