Сайрион не двигался.
— Я знаю эту историю. Многие утверждают, что владеют остатками имущества Зилуми.
— Но это зеркало, — вкрадчиво проговорил Джувед, — это зеркало докажет тебе, что оно — исчадие зла.
Наблюдатель из башни уже восстановил достаточно сил, чтобы подойти к двери. Протянув руку и схватив Сайриона за локоть, он вывел молодого человека из спальни и повел обратно во внешнюю комнату.
— Ты почувствовал, как из тебя высосали душу, лучший из воинов?
Цвет лица Сайриона восстановился.
— Да ладно? — беспечно сказал он. — С чего вы взяли, что у меня есть душа?
Улыбка на лице Джуведа сменилась заботливой серьезностью.
— Мне очень жаль уничтожать тебя таким образом, — посетовал он. — Но я победил. Я хочу жить. И хотя мне не нравится, что ты утратишь свою жизненную силу, произойдет то, что должно произойти. Богатство магических знаний, которыми я могу поделиться с миром, несравнимо с твоей преходящей красотой и мастерством. Бог простит меня.
Джувед стал уверенным и энергичным. Его улыбка выражала радость и доброжелательность.
— Я рассказал тебе историю о Зилуми, Грауде и Хоканнене. Рассказать тебе историю о Джуведе и зеркале?
Сайрион подошел к окну. Трудно было понять, какие мысли проносились у него в голове. Но он смотрел в окно, как будто что-то заставило его сделать это, какой-то невидимый жест, какой-то неслышный голос, зовущий из оазиса. Небо на востоке сияло теперь, как расплавленный огненный топаз. Среди окрашенных солнцем деревьев, у воды, которую закат превратил в вино, кто-то был. Неясный и маленький, похожий на карлика, еле различимый. Тень? Белая тень? А там, где в предсмертной коме лежало чудовище, земля была пуста…
— Как бы то ни было, я добыл бронзовое зеркало Зилуми, намереваясь использовать его в магических экспериментах, — продолжал Джувед. — Оно оказалось легким, сверхъестественно легким и безупречным, как ты видел. Но, к несчастью, на него была наложена надежная защита — вероятно, самой принцессой-ведь-мой в дни ее магической деятельности, чтобы она одна могла извлекать выгоду из его силы. С тех пор оно лежало запертым в сундуке, и только ужасные заклинания могли освободить его. Я произнес их и первым заглянул в бронзу. Как только я увидел свое отражение, я сразу почувствовал слабость, как если бы моя душа или какой-то подобный ей внутренний субстрат безжалостно вытягивался из моего тела. Как только напряжение спало, я лихорадочно исследовал его причину. Эту башню, в которой я уединялся во время своих экспериментов, я уже наделил магическими свойствами. Никакая опасная сущность не могла проявиться в ее стенах. Но, выглянув из окна, я увидел… Угадай, что я увидел, красавец мечник!
— Даже представить не могу, — вежливо откликнулся Сайрион, не отрывая глаз от оазиса внизу.
— Можешь, ты умный, — возразил Джувед. — Я расскажу тебе о том, что увидел. Человекоподобное существо около восьми футов ростом, с кожей и суставами, белыми, как расплавленная сталь, с черными когтями. Оно пряталось внизу, бормоча и пуская слюни. Зеркало, видишь ли, отняло у меня часть моей души, повернуло ее против меня, исковеркало и создало полную противоположность мне — гигантскую и тощую по сравнению с моим невысоким и округлым телосложением, белую в противоположность моему оливковому цвету лица, примитивную, варварскую и свирепую, поскольку я вежливый и робкий. Но я не идиот. Я запер двери башни на засов в качестве дополнительной меры предосторожности и, читая свои свитки и пергаменты, определил точную природу существа внизу. Так я узнал, что его главное желание — убить меня и выпить мою кровь. Но если не станет меня, тогда и само существо исчезнет. Также я узнал, что не смогу напасть на это существо и убить его, даже если бы у меня хватило смелости. Даже если я найду его слабое место, благодаря которому можно преодолеть его неуязвимость, я погибну, если погибнет он, потому что мы связаны на уровне души, хоть и являемся противоположностями друг друга. Существовало лишь два способа, которые я мог бы использовать, чтобы спасти себя. Разумеется, я применил первый из них. Мне нужно было магически заманивать в это место как можно больше других людей в течение каждого календарного месяца. Чудовище бросалось на этих невинных и убивало их, высасывая из них кровь, а затем пожирая плоть, внутренности и кости. Оно временно утоляло свой ужасный аппетит, и тогда оно оставляло меня в покое, даже позволяя мне удаляться на некоторое расстояние от оазиса, хотя само никогда не отходило далеко от меня. Совсем недавно я посетил соседний колодец и засыпал его солью, что поспособствовало привлечению дополнительных жертв к здешнему источнику. Что касается второго способа защиты от дьявола, то я никогда не думал о том, чтобы его испробовать, отчасти потому, что он требовал, чтобы я привел в башню кого-то еще, что означало бы неосмотрительное ослабление ее магической защиты. Кроме того, на него напало бы чудовище. Никто не смог бы добраться до моей двери, даже если бы я собрался пригласить их войти… А потом, дорогой гость, появился ты. Ты разгадал секрет уязвимого места монстра и отбросил его на границу смерти, которая, конечно, стала бы моей. Поэтому я поспешил к тебе, как гостеприимный хозяин, и отправил тебя в комнату с бронзовым зеркалом. Ибо второй способ спасения таков: если кто-то другой посмотрит в зеркало вслед за мной, его душа будет потеряна в обмен на мою. Оно втянет его психические нити и высвободит мои. Мой перевертыш исчезает, а его сформируется. Каков же он будет в твоем случае, героический незнакомец? Приземистый — так как ты рослый, коренастый — поскольку ты строен, слишком бледный по сравнению с твоим румянцем, чересчур темный относительно твоей льняной кожи, отвратительный рядом с твоей красотой. Выгляни в окно. Скажи, прав ли я?