— Ну же, усач. Он ушел, и мы должны последовать за ним.
— Что? — спросил усатый, как теперь выяснилось, пьяный на самом деле.
— Возмутитель спокойствия, безумный пророк. Пойдем, дурак! — И, подняв усатого солдата на нетвердые ноги, чему способствовал невысокий рост последнего, Фой повел его к выходу.
Дойдя до дверной занавески, Фой остановился. Усач, храбро пытаясь принять боевую стойку, опрокинул табурет.
— Благодарю за пир и сожалею, что не в состоянии выполнить свою часть сделки, но долг дерзко бросает вызов. Спросите, знает ли кто-нибудь из них историю об убийстве в крепости Клув. Она очень важна.
Усач продрался сквозь занавес, Фой шагнул за ним. Затем послышался приглушенный завесой звон статуи пчелиной богини, подвергшейся любовному объятию коротышки, и раздраженный голос Фоя:
— Мы снова потеряем старого дьявола.
— Я не хочу больше слышать никаких историй, — глухо обронил Ройлант.
— Бедный юноша, — посочувствовала серебровекая путана и за свои старания была быстро отправлена купцом за другой стол.
— Не стоит отчаиваться, — ободрил вернувшийся ученый, осторожно просушивая пергамент. — Так всегда случается, когда дело касается Сайриона. Один человек видит его здесь, другой там. Скажите, господин, — обратился он к караванщику, — вы можете поклясться, что человек, которого вы встретили по дороге в Бакрад, точно Сайрион?
Караванщик показался оскорбленным, затем задумчивым. Наконец он произнес:
— Честно говоря, он пронесся мимо в клубах пыли. Мы оба выкрикнули приветствия. Он, кажется, узнал меня, но при моей профессии меня многие знают. Я принял его за Сайриона. Однако он был верхом, а это редкость для Сайриона, теперь я размышляю об этом… Кстати, я знаю об убийстве в Клуве. Если хотите…
Ройлант издал звук не то чтобы невежливый, но явно не одобрительный.
Ученый, однако, сказал:
— Простите, но я не слышал этой истории. Полагаю, теперь моя очередь покупать вино. — И предложил караванщику: — Садитесь. Расскажите мне о Клуве. Молодой джентльмен не откажет мне в удовольствии.
Ройлант выглядел так, будто его предали, но не сдвинулся с места.
Пока они разговаривали, вернулся трактирщик и понял, что мудрец не заплатил. Это вызвало его возмущение. Также прибыл толстый священник. Рабы метались вокруг, подавая свежие блюда или раскладывая их по тарелкам, вся комната была охвачена новой лихорадочной активностью. Ройлант, казалось, слишком устал, чтобы продолжать разговор. Хотя с его стороны было заметно полусформировавшееся желание уйти.
Караванщик сел.
— Ну, в общем, Клув. Это абсолютная правда. Очень странное дело.
— Вы меня удивляете, — произнес Ройлант в слабой попытке сарказма, впрочем проигнорированной.
Налив себе вина, караванщик начал что-то говорить, и вскоре все три купца и их дамы гурьбой направились к столу Ройланта.
Брюнетка на другом конце комнаты, кажется, тоже прислушалась, аккуратно разделывая жареного козленка в яблоках своими довольно крупными, но изящными руками…
ПЯТАЯ ИСТОРИЯ: СМЕРТОНОСНЫЙ ГОЛУБЬ
СТЕРВЯТНИКИ МЕДЛЕННО КРУЖИЛИСЬ тремя черными пятнышками в бело-голубых просторах неба. Подавая обычный безошибочный сигнал о смерти где-то внизу, в пустыне.
Второй сигнал был еще более очевиден.
Перевалив через гребень последней дюны, сразу можно было увидеть источник, а за ним сквозь вечное пыльное марево пустыни поднимался зловещий дым.
Сайрион остановился на склоне, темный на фоне бледной пустыни. Широкий капюшон его одежды кочевника был надвинут на белокурую голову, чтобы защитить от солнца. Никто не шевелился ни на травянистой лужайке вокруг колодца, ни у одинокого дерева. Маленькое жилище представляло собой почерневшие развалины, скрытые только дымом, огонь уже погас. Между руинами и деревом оказалось что-то еще. Там лежал распростертый на земле человек, а вокруг него — россыпь маленьких серых, белых и рыжих фигурок, странно похожих друг на друга, в которых Сайрион вскоре узнал около десятка мертвых голубей.
Ключ к разгадке происходящего заключался в кружащих, но не спускающихся вниз стервятниках. На земле их ждала великолепная еда. Но если они держались в воздухе, то у них была на это причина. Очевидно, благодаря своему воздушному преимуществу они видели по ту сторону дыма кого-то живого и потенциально опасного.
Сайрион мог уйти. Хотя особого выбора не было, так как вода закончилась и он все утро добирался к этому оазису.
С привычным изяществом он вытащил меч из красных кожаных ножен. Потом спустился по дюнам к источнику, словно не обращая внимания на обгоревшие руины.