Человек в незнакомой мне форме крался с автоматом наперевес, думая, бьюсь об заклад, что я его не вижу. К его сожалению, в таких условиях я справлюсь и без активного камуфляжа, да и без огнестрела тоже. На странном ощущении я себя словил, когда подбирался к не особо внимательному мужику. Я то ли рад был, то ли испытывал нечто вроде облегчения. Одно дело огромные твари с тремя парами ног, которых я, конечно, не видел, но почти уверен, что так они и выглядят, и совсем другое — старые добрые обыкновенные люди. Он чуть не подстрелил меня, отбившись от нападения. Навыки у него были что надо, если бы ещё клювом не щёлкал, то попал бы в меня. К счастью, я недооценил его лишь слегка, а потому ранил в процессе. Он пытался стрелять одной рукой, пока другой зажимал глубокую рану у ключицы. Похоже, я издал слишком громкий звук, ибо нож настиг его в полуобороте. Так или иначе, я быстро обезоружил противника, нанеся ещё несколько порезов, которые бы очень некрасиво зарубцевались, будь у него возможность выжить. Без медицинской помощи он долго не протянет, а ещё громко орёт, так что я, следуя одной из древнейших традиций войны, подарил ему быструю смерть. Я забрал его оружие и боекомплект, сразу же поменяв позицию.
— Айз, зацени. — Говорю я, отстёгивая магазин и рассматривая оружие западного образца.
— Модель установлена. — Коротко оповещает он.
— Должно хватить, — вслух подумал я, взглянув на заряд батарей, потом на карту, — режим открытого столкновения.
— Принято.
Я кладу магазин на ладонь, автоматика делает свои взвешивания и калькуляции, на визоре появляется количество патронов, костюм принимает более подходящий под окружающую среду окрас. Скрываюсь в зарослях, продвигаясь к клочку открытой местности, с которого меня должны подобрать. Идти стараюсь так, чтобы товарищи того бедолаги, что непременно уже стягиваются на звуки пальбы, не наткнулись на меня. Слышу вертушку, задираю голову и в этот же момент в динамике: «Движение справа, двадцать метров». Бросаюсь за дерево, уходя из гипотетической зоны видимости. Быстро высовываюсь, говорю: «Покажи картинку». Айзек выводит мне изображение того, что успел снять за те миллисекунды, что я выглядывал.
— Противник?
— Высокая вероятность.
Он достраивает картинку так, что мелкие тёмные пятна между листвой и кустарниками становятся человеческим силуэтом.
— Подсвети.
— Принято.
Вижу перед собой предполагаемое искусственным интеллектом положение противника. Делаю полшага из-за дерева, даю очередь по мишени на визоре, возвращаюсь в исходное положение.
— Подтверждаю попадание. — Звучит в ушах.
— Выживание?
— Маловероятно.
Еле отделался от профессиональной привычки провести контрольный. Поторопился к вертолёту, который, судя по звуку, уже садился. Задумался на минуту о том, что сильно немногочисленны и разрежены силы противника, возможно, они и вовсе выполняли здесь какое-нибудь безобидное задание. Тем не менее, риска с меня на сегодня хватит, итак лететь с выпивохой за штурвалом.
— С возвращением, самоубийца хренов. — Сказал Горыныч так, что я через внутреннюю связь почувствовал запах перегара.
— Дёру давай, за мной толпа поклонниц.
— Понял, шеф, с тебя бутылка.
— Тебе их складировать скоро некуда будет, сдавал бы хоть, что ли.
Я наконец-то снял шлем, игнорируя и шум, и рассказы пилота. Поражаюсь его нервам, кажется, он даже под обстрелом будет как бы от скуки рассказывать какие-нибудь барные истории. В прочем, дело может быть в его любви к алкоголю. Из гражданской или военной авиации он бы вылетел уже давно, а может быть и правда вылетел, но у нас таланты, порой, ценятся больше дисциплины. В разумных пределах, конечно, да и не везде. Меня, например, за то, что позволено Горынычу, давно бы вздёрнули.
Под нами показалась посадочная площадка, рядом толпились люди. Меня быстро увели знакомые, так что со своим непосредственным начальником я успел разве что поздороваться. Он отпустил меня, взяв обещание подробно доложить обо всём к вечеру следующего дня в письменной форме. И чего это он вообще лично меня встречает? Странная ситуация, даже немного напрягает. Я отправил тянущих меня выпить товарищей ждать у выхода, а сам отошёл в относительно безлюдное место побеседовать со своим искусственным помощником.