Пора прекратить эту комедию и оставаться здесь, держа свою жизнь в руках, оставаться здесь даже в пустыне среди голых скал и камней, но оставаться здесь — самой собой — а не другой, что совсем на меня не похожа.
Каждый день моей жизни — вы слышите — он преследует меня. Я снова нашла его в красной земле и в грязи, в звездном небе, в ненависти и радости других людей, которую я разделяю — которую другие разделяют со мной как по волшебству.
Я нашла его в ужасе «пейзажа», безобразного и столь мягкого. Это так просто, как геометрия, как линия горизонта.
Все совершенно ясно, я не опьянела. Одна лишь крайняя усталость женщины–тени, что влачит свое существование, меня пьянит… и разбивает. Эта тень (моя собственная) охотно бы меня оставила на углу улицы или же она несет меня к другим теням, которых я принимаю всерьез. Но меня не сломить. Я думаю о своем детстве […...] отдельные, прерванные, они всегда соберутся в одну большую и блестящую слезу — я нахожу его в камнях мостовой, в листве, в твердой земле и в воде, скажите ему и на этот раз уже серьезно, что я все то, что заставляет скрежетать зубами, хлопать ресницами, все то, от чего с ужасом отворачиваются — нет, скажите ему лучше, что я… смешна.
Однажды он поместит объявление в Газету «разыскивается пропавшая собака, сука».
Быть может, мне всего и нужно, что произнести одно лишь слово, чтобы все это прекратилось — этот смехотворный ад… мерзкий… недостойный.
Зачастую я желала оказаться в эту минуту там, где умирают от «несчастного случая». Тогда все будут повторять друг другу «последнее слово, которое она произнесла» и это будет как раз это слово — его имя.
Произнеси я его сейчас, меня бы сразила молния — ночь спустилась бы на землю средь бела дня.
Сумерки перешли бы в рассвет.
Улицы стали бы реками.
Я не пьяна. Просто–напросто: я говорю то, о чем молчала целые годы — месяцы — дни — часы.
Я это говорю
быть может вам, потому что вы настоящий
другие: это пена: то, что выбрасывают через край.
Я все испробовала: потерять себя и забыть, быть похожей на то, что на меня совсем не похоже, покончить… иной раз я обнаруживала себя настолько чужой, это становилось преступным — но с таким милым видом, и все время этот ужасно банальный и ужасно вульгарный ГОЛОС:
«Твою звезду я знаю
иди, не упускай ее.
Я все испробовала, жизнь моя остается здесь, в моих руках, я тоже — из деликатности, из любезности, из «благодушия»! из человеческого любопытства, я попыталась потерять свою жизнь, и она вернулась, она вдруг прорвалась в источниках, в ручье, в грозе, в торжествующем разгаре дня, и она осталась скрытой, как сияющее пятно, и если он смеется: ничего не изменится, просто я буду смеяться еще громче, чем он.