— Это вряд ли. — подумав, говорю я. — Особенно, — «раскаялись».
— Значит, ты вернёшься в то же окружение и к тем же отношениям, из которых пыталась вырваться? Так ведь?
— Пожалуй.
— И ты теперь сможешь со всем этим справиться?
— Не знаю. Может и да. Нужно попробовать.
— Лучше побудь здесь ещё некоторое время. — убеждает настоятельница. — Приведи свои мысли и чувства в порядок. Тщательно обдумай своё будущее, прежде чем уйти.
— Мне нужно позвонить маме. — напоминаю я.
— Пойдём, покажу тебе где телефон.
— Спасибо, ХеКи-сии. — благодарю я и добавляю. — Знаете, мне кажется, — вы совершенно правы, предлагая не спешить. Ничего, если я побуду у вас ещё несколько дней?
— Конечно, оставайся. В храме Пэннён чтут заветы небесной покровительницы. Здесь помогают всем, кто нуждается в поддержке.
— А у вас есть орган? — интересуюсь я, облекая в вопрос неожиданно пришедшую в голову мысль.
Настоятельница озадаченно моргает.
— Нет. Органа у нас нет. — сделав паузу, признаётся она.
— Жаль. — искренне огорчаюсь я. — Мне здесь нравится. Можно было бы увековечить ваш храм.
(немного позже. Дом мамы ЮнМи)
Рядом с мамой, у лежащего на полу сотового телефона включается мелодия, сообщая о входящем вызове. Мама, смотревшая в этот момент вместе со старшей дочерью информационно-аналитическую передачу об инциденте возле острова Ёнпхёндо, подпрыгивает на месте и заполошно бросается хватать девайс.
— Кто звонит?! — тоже мгновенно развернувшись на звук и забыв о телевизоре, восклицает СунОк.
— Не знаю. Номер не определился! — кричит в ответ мама, удерживая в руке трезвонящий смартфон.
— Динамик включи! — требует СунОк.
— Да. Слушаю! — ответив на вызов, напряжённо произносит ДжеМин.
— Мама, это я. — раздаётся в ответ далёкий голос ЮнМи. — Прости, пожалуйста, что долго не звонила. Просто так получилось…
— ЮнМи, дочка! Ты где?! — кричит мама, на глазах которой моментом появились слёзы.
СунОк, сразу посветлев лицом, подаётся вперёд и замирает, превращаясь в одно большое ухо.
— Я в храме Пэннён. Со мной всё в порядке. Здесь хорошо кормят и свежий воздух. Мульча тоже тут, рядышком. Не волнуйся, пожалуйста.
— ЮнМи, доченька… — плачет мама. — Где же ты была столько времени? Мы с СунОк уже начали было думать плохое… Когда ты вернёшься домой?
— Не знаю. Настоятельница говорит, что мне не следует спешить.
— Почему она так говорит?
— Хочет, чтобы я придумала, как стану жить дальше. Ладно, мама, пока. Я пойду. Спать хочется. Буду теперь звонить. Пожалуйста, не сообщай пока никому, что я звонила.
— Дочка, стой! Куда же ты?! Поговори ещё со мной хоть немножко!
— Мне стыдно оттого, что я тебе не звонила. И не знаю, что отвечать, потому что не помню всего. Прости. Я позвоню завтра. Спокойной ночи, маам. Люблю тебя.
В трубке раздаются гудки отбоя. Мама поворачивает голову к СунОк. По её щекам катятся слёзы.
— ЮнМи, — живая. — севшим голосом шепчет она. — Я знала, я знала, что она — жива!
От переполняющих её чувств мама начинает рыдать. Ожившая СунОк бросается её успокаивать.
Время действия: двадцать четвёртое декабря
Место действия: внутренний двор храма Пэннён. Неподалёку от ЮнМи, задрав хвост, по кустам лазит Мульча.
Ших-щих… Ших-ших…
И снова я дворник с метлой. Занимаюсь «посильным трудом», одновременно размышляя о действиях, которые следует предпринять после того, как выйду в «большой мир». Так здесь называют пространство, находящееся за монастырскими стенами.
Ших-щих… Ших-ших…
А здесь, действительно, — уютно. И безопасно. Даже не хочется наружу. Там столько идиотов…
Ших-щих… Ших-ших…
Но просидеть до конца жизни за четырьмя стенами не получится. Честно говоря, — жаль. Но нужно отомстить и у меня ещё дом на Чеджу не куплен…
Ших-щих… Ших-ших…
А кому мстить? Кто мои враги? Да все! Даже СунОк! Только мама и Мульча — свои…
Юн-Миии-иии!!!!!
Внезапный пронзительный крик в благолепной тишине садика заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Резко оборачиваюсь и вижу СунОк у начала дорожки.