Ветролапка, взрослая зайчиха, встретила их на берегу. Она кивнула двум незнакомцам и предостерегающе подняла лапу навстречу Маре и Пикклю:
— Мы уже собирались посылать поисковую партию за вами. Мара, ты выглядишь неопрятно. Где вы пропадали?
Пиккль махнул лапой:
— То там, то здесь, знаешь ли. Там и сям, как говорится…
Ветролапка суровым взглядом заставила его замолчать:
— Можешь рассказать об этом владыке Урту, юный Фолгер. Но сначала вы оба пойдете со мной. Вы сегодня ели?
Мара указала на горностая и хорька:
— Мы встретили друзей. Их зовут Клитч и Гоффа. Их тоже нужно покормить.
Ветролапка с сомнением покачала головой при мысли о том, что хорек и горностай окажутся в стенах крепости. Она осмотрела их с ног до головы, потом хмыкнула:
— По крайней мере выглядят они голодными. Да и молодые еще. Ладно, идите за мной.
Клитч благодарно поклонился с улыбкой, которая могла бы очаровать кого угодно:
— Сердечно благодарю тебя, прекрасная госпожа.
Ветролапка хмыкнула, затем провела всю четверку через потайной вход.
— Столовая ниже, по тому коридору. На пороге увидите кувшин с водой и полотенце. Не забудьте вымыть лапы перед тем, как сядете за стол.
Клитч подмигнул своему приятелю:
— Да мы в жизни не сядем есть с грязными лапами. Правда, Гоффа?
Когда они поели, в столовую вошли Урт Полосатый и сержант Сапвуд. При виде двух хищников барсук стиснул зубы. Сапвуд заложил лапы за спину и задержал дыхание. Пиккль и Мара, опустив головы, уставились в свои уже пустые тарелки, боясь встретиться глазами с грозным взглядом барсука.
Демонстрируя свои безупречные манеры, Клитч поднялся и подтолкнул Гоффу, чтобы тот сделал то же самое. Когда горностай заговорил, его голубые глаза сияли всей искренностью, на которую он был способен:
— Владыка Урт Полосатый, я полагаю. Надеюсь, я вижу тебя в добром здравии. Меня зовут Клитч, а это мой друг Гоффа. Мы оба хотели бы поблагодарить тебя за чудесное угощение и сердечное гостеприимство. Повисло долгое молчание. Урт странно смотрел на горностая, будто бы стараясь что-то припомнить. Пиккль выронил ложку, и звук дерева, ударившегося о камень, вернул барсука к действительности. Он вежливо склонил голову, как бы принимая благодарность Клитча, но когда заговорил, отвращение в его голосе было явным:
— Это моя гора, Клитч. Пока вы здесь, я должен относиться к вам как к гостям. Если вы закончили еду, мой сержант покажет комнату, где вы проведете ночь. Завтра после завтрака вам обоим придется оставить Саламандастрон. На дорогу вас снабдят пищей. Сейчас я желаю вам обоим спокойной ночи. Сержант!
Хмурый Сапвуд провел Клитча и Гоффу в их спальню.
Когда они ушли, барсук, скрестив лапы на своей мощной груди, обратился к Маре:
— Что скажешь в свое оправдание? Пропала, не сказав ни слова, на целых два дня. Теперь ты вернулась, приведя с собой в наш дом хорька и горностая!
Мара изумленно покачала головой:
— Зачем ты так грубо обошелся с ними? Они мои друзья…
Урт стукнул лапой по столу:
— Друзья? Хорек и горностай не могут быть друзьями, это хищники. Хорьки, горностаи, ласки, крысы и лисы — главные виновники войн в Стране Цветущих Мхов. С кем они пришли? Где остальные члены их банды?
В разговор вступил Пиккль:
— Я что говорю, не волнуйся. Эти двое были одни, когда мы их встретили. Они путешествовали из юго-западных земель. Они такие веселые…
Рычание Урта прервало его речь.
— Замолчи, Фолгер! Когда я захочу узнать твое мнение, я к тебе обращусь. Ступай в свою комнату. Тебе пора бы вырасти и обрести повадки настоящего зайца.
Пиккль поспешно выскочил из-за стола, прекрасно зная, что спорить с барсуком, когда он разгневан, бесполезно. Слезы выкатились из глаз Мары и закапали на стол.
Барсук беспомощно вздохнул и покачал своей полосатой головой:
— Мара, малышка, не плачь. Извини, я не сдержался, но я думал, ты знаешь о наших врагах.
Всхлипывая, барсучиха вытерла лапами глаза:
— Не все они враги, но тебе нет до этого никакого дела. Ты даже не хочешь, чтобы я дружила с Пикклем. Иногда мне кажется, лучше умереть, чем жить взаперти в этой противной горе! Урт вынул из кармана своего рабочего передника платок и мягко промокнул ее глаза.
— Не говори так, Мара. Ты — это все, что у меня есть, и когда-нибудь, когда меня не станет, управлять всеми делами этой противной, как ты говоришь, горы придется тебе. Я знаю, это нелегкая участь, но таков наш барсучий долг. Мы должны защищать Страну Цветущих Мхов и побережье. Только тогда добрые и честные звери, которым не довелось вырасти такими сильными, как мы, смогут жить в мире и счастье. Ты должна верить мне, малышка.
Мара выскочила из комнаты, крикнув на бегу:
— Я не знаю, чему верить! Я просто хочу жить там, где можно быть счастливой!
Урт сел за обеденный стол и закрыл глаза. Он так сильно сжал лапами столешницу, что на ней остались борозды от его когтей. Когда он открыл глаза, перед ним стоял сержант Сапвуд. Быстро овладев собой, Урт спросил чуть приглушенным голосом:
— Эти хищники надежно заперты на ночь?
— Да. Я сам повернул ключ в замке.
Глаза барсука превратились в две узкие щелки.
— Мне ненавистна сама мысль о том, что хорек и горностай будут разгуливать ночью по нашей горе.
— Не беспокойся. Около двери я поставил двух часовых — Сережку и Бычеглаза. Даже если те двое как-нибудь ухитрятся выскользнуть за дверь, им не поздоровится.
Устроив свой сторожевой пост высоко среди камней и взгромоздившись там, Фидл изо всех сил старался не заснуть. То и дело поплевывая на лапы, он безжалостно тер ими глаза. Напряженно моргая, он таращился на дюны, боясь пропустить возвращение Клитча.
Фераго Убийца сидел отдельно от остальных, глядя на языки пламени разведенного костра и поигрывая золотым медальоном, который прежде принадлежал семейству барсуков. Понизив голос, Убийца обратился к жилистой водяной крысе, сидевшей неподалеку:
— Скажи, Гнилоух, а как ты узнал о горе?
— Я был пиратом и несколько раз видел ее, хозяин. Правда, издалека. Они называют ее Саламандастрон.
Фераго, задумчиво поглаживая медальон, повторил это название так медленно, словно в нем таилось для него какое-то очарование:
— Саламандастрон. Мне нравится, как звучит это слово. Саламандастрон. Но ты расскажи мне все остальное, то, о чем я люблю слушать.
Гнилоух повторил все, что знал. С тех пор как он присоединился к банде, уже много раз он рассказывал это Фераго, втайне от остальных.
— Крысиные капитаны говорят, что внутри горы спрятаны несметные сокровища, так гласят старинные легенды. Крепость охраняется зайцами из Дозорного Отряда, а управляет там всем барсук. Так было всегда, по крайней мере насколько нам известно. Нынешнего правителя зовут Урт Могучий, это великий и бесстрашный воин.
Фераго придвинулся ближе к говорившему, в отблесках костра его голубые глаза горели своим собственным огнем, огнем жадности.
— Сокровища? Расскажи мне про сокровища!
Гнилоух с трудом сглотнул, когда лапа Фераго сжала его плечо. И повторил то, что тот хотел слышать:
— Говорят, что великие барсуки никогда не расстаются со своим богатством. Имущество каждого из них, умирает ли он своей смертью или погибает в битве, переходит в общую казну, которая и спрятана где-то внутри горы. Там и заморский жемчуг, и разноцветные драгоценные камни, серебро, золото и медь, копья и разное другое оружие, все сделано барсуками в их кузнице. Там и боевые топоры, которые могут рубить камень, щиты необыкновенной красоты, мечи, лезвия которых режут сталь будто масло, в их рукояти вправлены драгоценные красные и зеленые камни, а хранятся они в необыкновенных по красоте ножнах…
Когти Фераго впились в плечо крысы. Гнилоух застонал от боли. Горностай резким рывком высвободил свои лапы из смятого меха. Фераго ухмыльнулся, его голубые глаза сияли в свете костра подобно глазам невинного ребенка.