Пройдя через входную дверь, они попали в полную тьмы прихожую. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания.
— Погоди, — пробормотал Сириус. — Сейчас свет включу.
После его манипуляций со сменными выключателями раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса донеслось какое-то шебуршение, на которое в Салеме возбудился охотничий инстинкт.
И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному.
— А вы за современными тенденциями не гонитесь, как я посмотрю, — ехидно прокомментировал кот. — В последний раз в подобном особняке я был лет сто пятьдесят назад. На тот момент газовые светильники в доме казались верхом роскоши. Стоило это каких-то запредельных денег. А потом Яблочков продемонстрировал электрическую свечу, и весь мир изменился.
— Ты про что? — застыл Сириус.
— Я про освещение. В середине девятнадцатого века ваши предки шли в ногу со временем, а потом что-то пошло не так, раз вы не стали менять газовое освещение на электрическое. Я буду прав, если предположу, что электричества тут нет вовсе?
— Его нет, — качнул головой из стороны в сторону хозяин дома. — В последний раз этот дом перестраивал Финеас Найджел Блэк — мой прапрадед. Он был одним из наименее популярных директоров Хогвартса. Многим не понравилась его идея снять колокола с центральной башни.
— Тебе придётся сначала провести сюда электричество, — Салем хмурился, разглядывая грязь и разруху. — И сделать тут ремонт. Я не позволю ребёнку жить в столь спартанских условиях. Нам некуда даже будет подключить компьютер. Кстати, телефонную линию для подключения интернета тебе тоже следует провести. В общем, если весь дом в таком состоянии, тот тут работы на год. Если всё сделаешь — следующим летом мы сможем к тебе переехать.
— Ох, это будет непросто… — схватился за голову Блэк. — Сюда же придётся запускать маглов. А от них тут столько нужно всего спрятать… Тут в каждом углу можно найти тёмные артефакты.
— Тебе придётся постараться, — настоял на своём Салем. — В нынешнем виде это место непригодно для нормальной жизни.
Блэк продолжил идти. Они миновали большую подставку для зонтов, сделанную из отрубленной ноги тролля, и начали подниматься по тёмной лестнице. На стене висели несколько сморщенных голов, расположенных в ряд на декоративных пластинах. У всех — одинаковые вытянутые носы-рыльца.
— Это что за головы лысых уродов? — не сдержал любопытства Салем.
— Это головы домовых эльфов, которые служили Блэкам, — болезненно скривился Сириус. — У моих предков имелась милая привычка отрубать головы слугам и вывешивать их в зале.
— Мило, — саркастично выдал Салем. — Столь ебанутых волшебников мне встречать не доводилось. Хотя я многие годы был вынужден занимать должность одного из советников.
— Советников? — не понял его Блэк.
— Совет магов — правящий орган волшебников, который правит всеми магами и вершит над ними суд. Ублюдки могли бы быть снисходительней к одному из своих…
— Это что-то новое? — свободной рукой почесал в затылке Блэк. — Этот орган создали над министерствами магии пока я сидел в Азкабане?
— Нет, это с моей родины, — ухмыльнулся Салем.
— А твоя родина чем-то отличается от Британии? — нахмурился Блэк.
— Да, — продолжил кот. — Она далеко от неё.
— Кто это⁈ — раздался раздражающе скрипучий голос. Он исходил от портрета мелочного вида старухи. — Сириус, ты притащил с помойки кота? Выбрось эту блохастую тварь!
— Это то, о чём я говорил, — устало вздохнул Блэк, остановившись возле портрета.
— Сириус, а ты очень любишь свою маму? — выпустив длинные когти, Салем с любопытством поглядывал то на них, то на портрет. — А то мне когти нужно обо что-то точить…
— Люблю ли я мать⁈ — весело отозвался Блэк. — Ха-ха-ха! Конечно, нет! Она была ебанутой сукой и вела себя так, словно ненавидела нас с братом. В результате Регулус пропал без вести. А когда я угодил в тюрьму, она ни разу обо мне вспомнила. Ни разу не прислала передачек: ни тёплых вещей, ни шоколада, который хоть как-то спасает от дементоров… Так что, Салем, если тебе не обо что поточить когти, смело используй этот портрет.