— Абсолютно. Я же не просто так провёл последние дни, подглядывая за ней.
— То есть ты шпионил за первокурсницей?
— Я наблюдал за потенциальной угрозой, — поправил её Салем. — Разница есть.
Гермиона задумалась.
— Ладно, допустим, ты прав. Но что мы можем сделать? Мы не можем просто отобрать у неё дневник.
— Почему нет? — удивился Салем. — Я могу его съесть.
— Нет!
— Тогда сжечь?
— Салем, мы не знаем, что это за дневник! — возмущённо продолжила Грейнджер. — Он может быть заколдован, проклят…
— Точно! — воскликнул кот. — И, скорее всего, он и есть причина всех этих странных происшествий! Петухи, кошка Филча… Джинни выглядит так, будто её высасывают, а это как раз подходит под описание из той книги, которую мы нашли.
Гермиона побледнела.
— Ты думаешь, в дневнике… чья-то душа?
— Либо душа, либо очень болтливый призрак, — пожал плечами Салем. — В любом случае, нам нужно его заполучить.
— Но как?
— О, у меня есть план…
На следующий день Гермиона «случайно» столкнулась с Джинни в коридоре, пролив на неё чернила.
— Ой, прости! — воскликнула она, доставая платок. — Давай я помогу!
Пока Гермиона суетилась, Салем незаметно стащил дневник из сумки Джинни.
— Вот, держи, у тебя выпал, — улыбнулась Гермиона, возвращая «дневник» — на самом деле идеально похожий, но совершенно обычный блокнот.
Джинни, ничего не заподозрив, забрала «выпавшую» вещь, поблагодарила и ушла.
— Успех! — неразборчиво прошептал сквозь зубы Салем, выходя из ниши из-за стального доспеха. Он держал в зубах злополучный чёрный дневник.
— Теперь что? — спросила Гермиона.
— Теперь, — зловеще ухмыльнулся кот, — мы его допросим.
Салем и Гермиона уединились в пустом классе, положив дневник на стол.
— Ну-с, — начал Салем, усаживаясь напротив. — Давай познакомимся.
Дневник молчал.
— Ой, да ладно, — кот постучал лапой по обложке с надписью «Том Марволо Реддл» и раскрыл ежедневник. — Мы знаем, что ты умеешь разговаривать.
На странице медленно проступили слова:
«Кто ты?»
— Я? — Салем гордо выпрямился. — Я — великий и ужасный Салем Сэберхэген, заколдованный маг, писатель и просто очаровательный кот. А это — Гермиона Грейнджер, моя… э… ассистентка.
Гермиона фыркнула, но промолчала.
«Чего ты хочешь?»
— О, много чего! — Салем улыбнулся. — Например, узнать, почему ты высасываешь жизнь из маленькой девочки?
Дневник снова замолчал, но потом написал:
«Она сама дала мне силу».
— Ага, конечно, — саркастично протянул Салем. — И петухи сами решили умереть, и кошка Филча сама себя повесила.
«Ты не понимаешь…»
— Я понимаю одно, — перебил его Салем. — Ты опасен. И мы тебя уничтожим.
«Ты не сможешь».
— Хочешь поспорить? — Салем оскалился.
Гермиона осторожно потянула книгу к себе.
— Может, мы просто сожжём его?
— Нет! — вдруг раздался голос за дверью.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался… Гилдерой Локхарт.
— Простите, что вмешиваюсь, — он сиял своей фирменной улыбкой, — но этот дневник — моя собственность!
Салем и Гермиона переглянулись.
«Что за чертовщина?» — подумал кот.
Локхарт протянул руку.
— Пожалуйста, верните его. Он очень важен для меня.
Салем медленно поднял лапу и воткнул когти в обложку.
— Знаешь, Гилдерой, — мягко сказал он, — я тебя подозревал.
Локхарт замер.
— В чём?
— В том, что ты не тот, за кого себя выдаёшь.
И в этот момент дневник вспыхнул чёрным пламенем.
Салем резко одёрнул лапу от ставшей опасной записной книжки. Чёрное пламя лизало страницы дневника, но не сжигало их. Вместо этого по комнате поползли тени, а из книги раздался шипящий голос:
— Глупые дети… Вы думали, что сможете остановить меня?
Гермиона отпрянула, а Салем только прищурился.
— О, так ты ещё и говоришь? Мило. Обычно книги просто лежат и пылятся.
Локхарт, вместо того чтобы в ужасе бежать (как он делал при виде пикси), вдруг выпрямился, и его лицо исказилось в странной, неестественной ухмылке.
— Они не остановят нас, — проговорил он, но голос был уже не его.
— О-о-о, — протянул Салем. — Так вот в чём дело. Ты и есть тот самый дух, который сидит в дневнике? А Локхарт — твой… что, марионетка?
— Не просто марионетка, — ответил Локхарт-не-Локхарт. — Он добровольно позволил мне войти в него. Его тщеславие было… питательно.
— Ну конечно, — фыркнул Салем. — Единственная вещь, которая могла проникнуть в его голову — это ещё большее тщеславие.
Гермиона, несмотря на страх, не растерялась.