— Около того, — подтвердил мужчина. — Скоро будем на месте.
Айрис прикусила нижнюю губу — сказала вслух и даже не заметила.
Каждое движение отдавалось новой болью в рёбрах — становилось трудно дышать. Приступ головокружения заставил её откинуться на спинку пассажирского сиденья и закрыть глаза. Сердце стучало во всём теле сразу. В теории серия глубоких вдохов должна принести успокоение, но в экстремальных ситуациях это не так. Даже не близко.
Разумные мысли плавились в тошнотворном дурмане, снова и снова заполняющем сознание. Отчасти поэтому Айрис позволила отвезти себя в больницу — в таком состоянии трудно даже думать, не то, что ехать дальше. Она осторожно посмотрела на водителя.
Иногда его взгляд задерживался на ней дольше обычного, и было в нём что-то такое, напоминающее опасение. Но едва ли незнакомец беспокоился о ней, скорее о безупречной чистоте в салоне своей машины, которую легко испортить с такими травмами. По правде говоря, её страшно мутило. Всё вокруг было слегка размытым, но стоило напрячь глаза, как становилось только хуже.
В салоне машины было прохладно — печка не работала, а порывы ночного ветра просачивались даже сквозь закрытые окна, заставляя дрожать от холода. Но ей не хотелось доставлять мужчине дополнительных неудобств. Скорее всего, её знобит от пережитого шока. Боли не было, а только неприятный холод, прожигающий до самых костей.
Нужно просто успокоиться.
***
Спустя какое-то время телефон в её кармане настойчиво завибрировал, но Айрис никак не среагировала. Жужжащий звук повторился снова, прерывая гнетущую тишину внутри машины.
Мужчина заговорил с ней снова, не отрывая взгляда от дороги.
— Может, стоит сказать кому-нибудь из родственников или близких друзей, что с тобой произошло? — проследив направление его взгляда, Айрис поняла, что он намекает на беспрерывные телефонные звонки. Она покачала головой.
— Я сама по себе, — пояснила она и тут же осеклась. Не стоило говорить незнакомцу о том, что за неё некому беспокоиться. Но слова вылетели быстро и резко и их уже не вернуть назад. Она и сама в них не верила, пока не произнесла вслух. — А эта больница… сколько ещё до неё ехать? — прочистив горло, спросила Айрис.
— Так сильно болит? — спросил он без особого участия, бросая короткий взгляд в её сторону. Глаза у него были золотисто-карие, но казались на редкость холодными. — Я уже вколол тебе обезболивающее, — должно быть она издала какой-то возмущенный звук, побудивший его хмыкнуть в ответ. — Ты сказала, что тебе больно, — пояснил он, не отрывая взгляда от дороги.
Болезненные ощущения постепенно возвращались — судя по всему, лекарство скоро перестанет действовать. Айрис вполне могла представить, что не почувствовала укола, ведь боль от травм была намного острее.
Она смогла вспомнить лишь размытый мужской силуэт, который удалось различить в непроглядной темноте благодаря яркому цвету волос. Они у него были приглушенного медового оттенка, резко контрастируя с тёмной одеждой.
— Больница уже через пару миль, — наконец-то сжалился он. — Айрис.
Она все ещё пыталась восстановить в памяти часть утерянных событий, как услышала своё имя.
— Откуда вы..? Впрочем, неважно, — возможно, она и сама назвала его. Возможно, но в мозгу это не отложилось.
Он посмотрел на неё так, словно вопрос показался ему забавным.
— Мне известно, как тебя зовут, потому что посмотрел документы. Не буду же я сажать в свою машину неизвестно кого. Вдруг ты та самая преступница, чьё лицо висит на каждом столбе, — его блестящие золотистые глаза будто смеялись над ней. — Волосы у неё такие же огненные, как и у тебя. И, отвечая на твой следующий вопрос, я тоже назвал своё имя, чтобы все приличия были соблюдены, — добавил он, едва заметно дергая уголками губ. — Но я не в обиде, что наше вынужденное знакомство не отложилось в твоих воспоминаниях. Истинное чудо, что такой сильный удар головой не сильно нарушил твои когнитивные способности.
Не разговор, а одна сплошная загадка. В хорошем же она была состоянии, раз не помнит разговор с этим умником, как и свои жалобы на нестерпимую боль. Повезло, что у него в машине целая больница. Но такие провалы в памяти ей совершенно не нравились. Сколько она провела без сознания? Около часа?