После долгих метаний и поисков я наконец-то нашёл жертву – сотрудника под номером 93. Он, конечно, был ниже по должности, чем моё новое воплощение, зато к нему будет меньше требований и обязанностей. Я понял, что нужно сначала прощупать почву на новом этаже и разобраться в работе, а потом уже перескакивать на новый уровень. Признаю, что переоценил свои возможности.
Цель была выбрана, но мне никак не удавалось его подкараулить. В дополнение появилось новое препятствие: за мной начал следить другой сотрудник, явно с этажа ниже. Не думаю, что у него были добрые намеренья. Видимо, додумался до моего способа «продвижения» и решил его повторить. Но он явно выбрал себе не ту цель. Хищник не может стать жертвой.
Хоть я и избегал его слежек и ловушек, вся эта ситуация меня жутко напрягала и не давала воплотить свой план в жизнь. Ведь из-за того, что за мной следили, я никак не мог убить 93. Поэтому после третьего дня слежки я решил сначала избавиться от наглеца, однако ему каждый раз удавалось спрятаться либо сбежать.
Когда же до конца срока, назначенного директором, осталось два дня, один из моих коллег неожиданно подошёл ко мне и спросил:
– Мы давно не видели тебя наверху. Ты же так никогда не выполнишь план. Сегодня начинаем в восемь, не опаздывай. Ты совсем плохо выглядишь.
В этот момент я удивился двум вещам: что кому-то здесь не всё равно на другого и что я должен перерабатывать. Зачем? Со своей работой я справляюсь более-менее, а с чем не справляюсь – скидываю на помощников. Допоздна должны оставаться нижние этажи, а не я. Для чего тогда все эти жертвы?
Пренебречь советом я не решился и всё же остался на работе после шести. Все и вправду досиживали до семи, потом выключали компьютеры и направлялись к лифту. Когда же я решил последовать их примеру, то заметил, что преследователь, собирающийся занять моё место, наблюдает за мной за стеклянной дверью. Видимо, хочет дождаться лучшего времени, чтобы убить. Я решил выждать, когда все разойдутся, и в офисе стало тихо. Лучшего момента не придумаешь – я и сам это прекрасно понимаю. Когда я встал, преследователь сразу же скрылся. Видимо, решил спрятаться за углом. Ну ничего, не ты первый, не ты последний.
Я достал из кармана кастет, который носил уже довольно долгое время, и надел на пальцы. Он мне во многом помог, надеюсь, что не подведёт и сейчас. Я вышел из комнаты, притворяясь, будто не замечаю наглеца за углом. Когда же он выбежал из укрытия, я ударил его по лицу. Но именно я почувствовал невыносимую боль в носу и упал, не удержав равновесия. В ярости я посмотрел на преследователя. Каково же было моё удивление, когда на его руке оказался точно такой же кастет, как и у меня!
Времени мало.
Всё-таки мой удар был сильнее, убийца ударился о стену и медленно приходил в себя. Я воспользовался этой слабостью и побежал к лифту. Несколько раз нажав на кнопку вызова, я в напряжении ждал. Не помню, когда настолько отчётливо слышал стук своего сердца. В этот раз лифт поднимался чертовски долго. Я уже слышал его шаги в коридоре. Он приближался всё ближе и ближе...
Наконец лифт приехал, и я вбежал внутрь, бешено нажимая кнопку. Когда двери закрывались, мне на секунду удалось увидеть его лицо. Это было как заглянуть в зеркало. Неудивительно, мы же здесь все одинаковые. Неужели я выглядел так же ужасно, когда убивал? Красные глаза, уродская гримаса, зубы в крови… Хорошо, что у него нет того доступа, который теперь есть у меня. Судя по одежде, он работает где-то на 3 этаже.
Лифт резко остановился, двери открылись, я оказался на верхнем этаже. Странно… ведь я нажимал на 1. Что не так? Сломался?
Я осмотрел коридор, не выходя из кабины лифта. Первое, что меня поразило, это то, как на верхнем этаже всё было запущенно и грязно. Как будто здесь вообще не работают и никогда не убирались. Я думал, что сюда допускают только элиту, поэтому всё должно быть шикарно и красиво. Может, лифт сломался? И на самом деле я на нижних этажах? Нет, даже на третьем не было так мерзко.
Мерзко. Именно это слово подходило к атмосфере этого этажа больше всего. Что-то здесь не так. Мне хотелось пойти назад, однако лифт был сломан окончательно: то открывался, то закрывался снова, никуда не двигаясь.