Валерия Карих
Саломея. Танец для царя Ирода
Пролог
Бездонная черная ночь опустилась на Галилею. Такая же черная бездна поглотила душу Ирода Антипы – тетрарха Галилеи и Галаада. Безумие давно владело его разумом. В последнее время приступы душевной болезни повторялись все чаще. Когда они начинались, пространство вокруг Ирода теряло очертания, становилось зыбким и расплывчатым. И уже не мог он различить, что это: то ли прекрасный, но страшный сон, то ли явь…
Так было и на этот раз. В его воображении одно за другим рождались кровавые видения. Как каменное изваяние, стоял он на балконе дворца в Тивериаде и мрачно смотрел вниз. Ирод Антипа дожидался прихода жены Иродиады, которая просила не начинать казнь без нее.
По периметру парадного плаца горели сотни огромных факелов. Их багровые отсветы выхватывали из темноты и делали медными лица людей, придавая им зловещий вид. В центре плаца была сооружена плаха, возле которой, держа в руках меч, стоял полуголый палач. Суровые и молчаливые стражники в металлических доспехах плотным строем окружали небольшую группу мужчин, сгрудившихся возле плахи. Еще утром они были солдатами, как остальные. Теперь же, по воле тетрарха – объявлены предателями. С тоской ожидали они казни.
В стену около тетрарха был воткнут факел, с помощью которого он объявлял находившимся внизу принятое решение. Опущенный вниз, факел означал смерть приговоренного. Но поднятый вверх – дарил надежду на продолжение жизни, которая, впрочем, могла быть потом отнята в любой миг… Обреченный на смерть и слышащий чутким ухом ее неотвратимую поступь человек до последнего вздоха надеется на чудо, избавление и возвращение к жизни. Разве может живая душа смириться с тем, что ей предстоит уйти во мрак и небытие?..
Внезапно поведение тетрарха изменилось. Он стал беспокойным и начал быстро ходить взад-вперед по балкону, разговаривая сам с собой: «Кровь и огонь… Я всюду вижу кровь…» Предметы вокруг него преобразились, а позади предметов и людей возникли какие-то меняющие их форму тени. «О ужас! О негодование! Я знаю: эти жалкие предатели пытались убить меня. Никому из окружающих людишек нельзя доверять! Я хорошо слышу, о чем они разговаривают между собой. Вон же – отсюда хорошо видно, как они безобразно насмешничают надо мной и гримасничают, показывая на меня пальцами».
На самом деле приговоренные к смерти солдаты, раздетые почти догола, окровавленные, с многочисленными глубокими ранами, в этот момент едва стояли на ногах или сидели с поникшими головами. Некоторые были вовсе без сил и лежали на каменном плацу, не смея пошевелиться, чтобы бросить последний отчаянный взгляд наверх, где метался тетрарх.
«Они смеются надо мной! Предатели и враги! Как они смеют покушаться на идеальный мир, окружающий меня?!» – в гневе вопрошал небеса тетрарх. А гримасничающие бегущие образы все плотнее заполняли собой его измученный и воспаленный мозг, искажая реальность. Душа тетрарха корчилась от ненависти и страха, вызванного возможным предательством и ужасом смерти.
На самом деле предательства, которого он так опасался, не было.
Сегодня утром он, четвертовластник Ирод Антипа, скакал впереди отряда вместе с самыми преданными ему друзьями Кастулом и Закарией из Галилеи в Галаад – дикую и бесплодную область, доставшуюся ему в наследство от отца Ирода Великого. Ирод Антипа намеревался осмотреть ее границы.
Они проскакали уже много миль по жаркой каменистой пустыне, как вдруг услыхали позади гневные крики и звон вынимаемых из ножен мечей. Оглянувшись, Ирод увидел, что сопровождающий его отряд остановился, разделившись на две группы. Воины приготовились к бою.
Не раздумывая, тетрарх с гиканьем развернул коня и ринулся назад. Быстрее молнии врезался он в гущу всадников и, не разобравшись, обнажил свой меч и стал рубить им направо и налево, нанося смертельные удары.
– Вы все предатели и грязные собаки! – яростно кричал Ирод обезумевшим от ужаса воинам, размахивая окровавленным мечом. – Смерть вам, подлые гиены!
Белая пена хлопьями летела с его губ, а горящие глаза дико вращались. Тетрарх был грозен и ужасен и казался ошеломленным воинам воплощением смерти.
Стоны раненых и отчаянные вопли о пощаде разносились далеко вокруг. Но беснующийся в припадке безумия Ирод уже не мог остановиться. Он видел перед собой только предателей и врагов, желающих его погубить…
Некоторые воины, чудом увернувшись, не выдержали. В страхе поскакали они обратно в Тивериаду, тем самым приговорив себя к смерти. А те, кто остался, отвели лошадей как можно дальше от безжалостного меча. Спешившись, они пали ниц на песок перед обезумевшим правителем и взмолились о пощаде.