Рассудком принял постепенность Курнопай, и согласился с ожиданием не для себя, и не отверг терпимость, и к неуклонности, в которой заключена то скорбная необратимость, то исполнение желания, спокойнее отнесся, а чувством этому по-прежнему противился и потому-то был очень недоволен недовольством, прижившимся в его натуре с училищной поры. Моментами мечталось отворить в себе податливость, чтоб от сомнений уклоняться и выполнять покладисто все новшества эпохи Болт Бух Грея, не исключая обрядов посвятительства и тех реформ, какие втайне готовит властелин.
Строптивость — никуда от нее не деться. Болт Бух Грей надумал ознаменовать возврат к бракосочетаниям с женитьбы Курнопая на Фэйхоа. И сразу Курнопай заартачился. Нелепо. Болт Бух Грей устроит державную свадьбу любимцам САМОГО, любимцам продолжателя САМОГО и автократа Самии. Склонение к покорности обернулось сетованием: опять перевозвеличив пару, унизите бесславных, ничем не вознагражденное множество людей.
БОЛТ БУХ ГРЕЙ (сомкнулись ноздри от подозрения). Лукавит скромник — тут гордыня в глубине. Вам воздано, но мы вовсе не вознаградили святую Фэйхоа. Народ соскучился по торжествам и праздникам, и посему мы так азартно потанцуем на вашей свадьбе, что припечатку каблуков и звяканье подковок будет слышно сквозь шар земной.
И здесь бы согласиться, да норов, норов!..
И померкший Болт Бух Грей промолвил на выдохе, в котором замерло упорство:
— Ну, ладно… — и тотчас деловито повелел по-тихому сегодня обвенчаться, и отбыть на вертолете в счастливую лагуну, и дотоль не возвращаться, покуда Фэйхоа не понесет. А сам он, Болт Бух Грей, он будет вынужден, презрев усталость и заботы, устроить свадьбу с Кивой Авой Чел. Верховного жреца обязывает сан к безбрачию, но выручит универсальность власти. Чего-нибудь да стоит то, что он глава правительства и государства?
Не выдержал и пококетничал. Э, полноте, какое здесь кокетство? Наверно, видимость его? Просто прикрыл обиду. Впрочем… Что «впрочем»? Ему бы надо жениться на Киве Аве Чел, если она действительно беременна.
Внял правитель сожалению Курнопы-Курнопая. Сказал, что дневные газеты опубликуют его указ, предоставляющий возможность генофондистам с приставкой «супер» иметь по две жены и больше, а те мужчины, коих врачи, генетики, сексологи, футурологи и политологи не занесут в книгу генофондистов, жениться смогут, лишь получив права стерилизантов.
Пусть было предусмотренным великодушье властелина, но устыдился Курнопай. Смолчавши, наверно, навсегда отрекся от Кивы Авы Чел и от ребенка. И только распрощался с Болт Бух Греем, который обнял его по-братски, застиг себя на скупости характера. Да разве кто другой отрекся бы от Кивушки?
Тихо было в лагуне.
Ранним утром, едва они спустились по веревочной лестнице и стрекот вертолета перемахнул через зубчатый гребень хребта, Курнопай пошел к пещере, где они ютились в пору туманов. Фэйхоа, робкая от неясности его состояния, подалась понаведать виллу.
Курнопай был все еще в шкуре десантника, окрашенной под рептилию. Внутренняя неразрешимость продолжала оттягивать внимание на себя. Нужно было оторваться от чувства самососредоточенности, — это легко бы решил антисонин, но об уколе теперь не мечтай, сам же артачился. И Курнопай стал искать, во что бы всосаться взглядом. Только въедливым созерцанием сможет, если сумеет, отвлечь себя от души.
Сел на базальтовый голыш. Хотел засмотреться на камень, похожий на мамонта. Мамонт стоял по брюхо на отмели, запрокинув хобот к спине, словно собирался обливаться. Не сумел засмотреться на камень. Будь неладно принудительное самоотречение. Бросился к вилле. Там есть антисонин. Недаром Болт Бух Грей фермер: запаслив.
Потолок ловил куполками звуки подошв, забранных в охваты из чугуна.