— Ба, твое внушение я воспринял.
— Старайся у Болт Бух Грея помалкивать. Все сам скажет. Спрашивает об чем, ты начни мямлить. Сам за тебя ответит.
— САМ?
— Сам правитель Бэ Бэ Гэ.
— Нет, ба.
— «Ба», «ба». Маленьким не бакал. Бабкал. От твоего артачения у меня печенка переворачивается, не токмо душа.
Понурое лицо Курнопая заставило Фэйхоа приластиться к бабушке Лемурихе, чтобы она не допекала внука, а он, готовый вздыбиться, пообещал держаться как надо.
Главнопроверяющий надел на Курнопая телепатическую корону. Курнопай твердил. Вспыхнуло зеленое табло, не гасло четверть часа.
— Ты, Курнопа-Курнопай, любимец великого САМОГО, славного народа Самии, бывший любимчик Болт Бух Грея, ты лоялен до чертиков! — патетически произнес главнопроверяющий.
— Вы, господин главнопроверяющий, не ошиблись?
— Лоялен до чертиков, как пить дать!
— Сдается, был я только любимчиком главсержа-держправа. Благодаря его покровительству для пущей важности вами упоминался САМ и народ Самии.
— Дело посложней. САМ любит в своей стране всех вместе и по отдельности. Мы — духовные дети САМОГО. Что касаемо народа — загвоздка. Народ — разношерстная стихия, стало быть, под одну гребенку его любовь стричь нельзя. Если он любит, то за практические дела. Кота в мешке, сколько бы ни долдонил о нем официоз, не полюбят. Вирусом преклонения он в состоянии заразиться, обманывается мнимыми заслугами, но как заражается, как обманывается, так и забывает. Солнышко за тучу — миража нет. К настоящему моменту любовь к тебе в народе подлинная и достигла зенита. Кому сейчас не известно — ты помешал разгуляться кровавому половодью, ты опрокинул почитай все тенденции режима сержантов. Ты был никем — тебе курили фимиам. Ты отличился перед народом — тебя замалчивают, держат втуне. Ты кстати возник из нетей. Куда тебя запропастили — держалось в сверхсекрете. Вчера столица кипела от митингов. Народ требовал твоего возвращения из нетей. Священного автократа вынудили проинформировать делегацию рабочих смолоцианки о твоем и Фэйхоа местонахождении. И еще народ требовал привести тебя к руководству страной. Вот такие, Курнопа-Курнопай, бизоны на вертеле! Лоялен до чертиков!
Приветливость главнопроверяющего была неотделима от ликования, которое он не собирался сдерживать. По инструкции так не поведешь себя. Впрочем, Ганс-то Магмейстер учит. И все-таки на торжественной образине кадрового военного, что Курнопай определил по кованно-твердому фюзеляжу головы, не выкрутилось бы сразу три ямки: на щеках и подбородке, если бы главнопроверяющий был «заряжен на игру». В таком случае, почему он рискует? На пункте проверки не может не быть подслушивающих устройств. Или не перевелись еще армейцы, кому откровенность дороже карьеры? Почему же тогда бабушка Лемуриха умолчала о вчерашних митингах? Неужели и она способна из-за идеи, по примеру матери, отступиться от него? Нет, мать отступилась из-за идеи, бабушка ради власти. Эх, отстал он от цивилизации: пользуется мерками феодальной семьи, а то и общинно-родовой. Погоди-ка, не есть ли поведение главнопроверяющего (телепатическая корона — начало) основная часть проверки на лояльность? Промах, конечно, допустил, и не один. Не нужно было признавать, что перестал ходить в любимчиках Болт Бух Грея; тем более не нужно было выражать согласие, будто бы именно ты предотвратил (а Чернозуб? а Фэйхоа?) кровопролитие и поломал внутреннюю политику Сержантитета. В подобной ситуации молчание надежней плетения словес.