Король сайротонский держал паузу, разглядывая свою гостью с живым интересом, потом прокашлялся, чтобы вернуть себе ее внимание, и произнес мягким голосом:
-- Вы мне нравитесь. И ваших слов мне вполне достаточно -- я им верю. Да, я намеренно выводил вас из равновесия, для того и произнес оскорбительные слова... и не только, -- 'не только' Викис отметила про себя, но уточнять, что его величество имеет в виду, не стала. -- Я должен был увидеть, что для вас важнее, собственные желания или...
-- И если бы выяснилось, что перед вами самоуверенная дура или корыстная стерва, -- невежливо перебила Викис, -- что тогда? К каким методам вы готовы были прибегнуть? Угрозы? Подкуп?
-- Ну-ну, -- примирительно -- ну прямо добрый дядюшка! -- проговорил король, -- ведь не было же ничего такого? -- глаза его величества искрились добротой и лукавством.
Живой такой. Человечный. Прямо так и хочется улыбнуться в ответ!
-- Не было, -- сухо ответила Викис.
-- Вот видите... Я искренне огорчен тем, что заставил вас испытать неприятные эмоции. И в знак примирения прошу вас принять небольшой подарок, -- король протянул ей на ладони крохотную узорчатую шкатулку.
-- Нет, -- отрезала Викис, -- я ничего не приму из ваших рук.
И сжалась внутри, ожидая монаршего гнева: все же это было против всех правил ненавистного этикета, да и просто... некрасиво.
Однако король всего лишь вздохнул:
-- Жаль... Я надеялся... -- продолжать он не стал, и Викис так и не узнала, на что надеялся король Сайротноский.
Аудиенция была закончена.
Злость ушла, но общее состояние было каким-то... немирным. Видеть никого не хотелось. Есть -- тем более, хотя время близилось к обеду. В горле стоял сухой ком.
К счастью, пока Викис разыскивала свои апартаменты, ей не встретился на пути никто из братства. Дойдя до комнаты, она сбросила обувь и завалилась на кровать как была -- полностью одетой. Вцепилась изо всех сил в гладкое покрывало, комкая его в кулаке, глухо застонала, но потом расслабилась и постаралась дышать ровно. И закрыла глаза, отдаваясь подступающей дремоте. Показалось ли ей, что рядом, буквально на считанные мгновения, материализовался Керкис? Возможно. Но его тихий голос она слышала -- во сне или наяву -- вполне отчетливо:
-- Все хорошо, моя девочка. Ты все правильно сделала.
Сквозь сон она слышала, как ее звали обедать, но не откликнулась, не было ни сил, ни желания. Ей не хотелось возвращаться в тот мир, который опасно пошатнулся и грозил рухнуть. Ее сказочный мир, с прекрасными принцами, великодушными королями и добрыми волшебниками. Она поспит, а мир пусть побудет какое-то время без нее. Потом она вернется, и будет отстраивать его заново. Без лишних иллюзий, в соответствии с новыми правилами.
Разбудили ее, по ощущениям, часа через два. И не прислуга, а братство, в полном составе столпившееся в дверях ее спальни.
'Какое вопиющее нарушение этикета!' -- мелькнула ехидная мысль в тяжелой со сна голове.
-- Вы что-то хотели? -- тон ее, против желания, был сух и прохладен.
Так Викис со своими друзьями никогда не говорила. И не думала, что заговорит. Похоже, за время сна дурные мысли не выветрились до конца, просто засели глубоко внутри, отравляя и без того не слишком радужное настроение.
-- Что случилось, Викис? -- Тернис смотрел на нее с тревогой.
-- Ничего. Просто настроение неважное.
-- Это после разговора с отцом? -- предположил Ренмил.
Догадливый! А может, просто знал, о чем должна была идти речь. Да что с ней такое?! Как она будет действовать в команде, если полна подозрений и не может никому доверять?
-- Так. Я понял. Выйдите все отсюда ненадолго, нам с Викис стоит пообщаться наедине.
Ренмила все послушались безоговорочно, даже Тернис вышел, напоследок бросив на Викис вопросительный взгляд, но не добившись никакой реакции.
-- Ай-ай-ай, ваше высочество! -- ехидство неожиданно для самой Викис прорвалось наружу. -- Как не стыдно девушку компрометировать! Наедине... в спальне... Или, может, с простолюдинкой не зазорно так обходиться?
Пожалуй, в этом уже было больше злости, чем ехидства. И Викис в очередной раз поразилась собственному состоянию.
-- Не надо, Викис! Я не знаю, что тебе наговорил отец... Он часто так действует на людей, это тоже королевский дар... Выводит собеседника из равновесия, заставляет раскрыться, начать говорить откровенно. Чуть-чуть родовой магии -- и то, что у человека на уме, оказывается у него на языке... В любом случае, он не желал тебе ничего дурного.