Был ли это подростковый бунт или парень просто попал в неблагоприятную компанию — не знаю. К тому моменту у меня уже завязались отношения, — сначала дружеские, — с моей женой, которая этого парня терпеть не могла. До смешного доходило: они шли навстречу друг другу по коридору, и никто не отводил глаз первым. Территорию, что ли, метили?..
Это я к чему. Адриан — мальчик-мечта, мальчик-принц, идеальная версия идеального мужчины в будущем. Но что, если подростковый бунт вывернет эти качества наизнанку, и я потеряю его дружбу? Потеряю того Агреста, которого знаю?
Вот бы мне машину времени, чтобы увидеть, каким он будет в будущем. Какие у нас будут отношения. И на сериал особенно рассчитывать не приходится: там взрослого Кота показали всего один раз, мельком. И то филей. Вроде как интригу делали.
— Если ты в него не влюблена, то чего вздыхаешь? — подозрительно спросила Алья, придвигаясь ко мне практически вплотную.
Я едва не захныкала от острой жалости к себе. И к Адриану. И к его возможному подростковому бунту, который будет проходить непонятно как. И к нашим отношениям, которые этот бунт могут и не пережить.
Но я хочу, чтобы пережили! Хочу общаться с ним и дальше, рассказывать приколы, обмениваться мемасами, рисовать картинки и угорать с нам одним понятных шуток!
— Ну почему он не может быть лет на шесть постарше-е-е, — заныла я, оттягивая щёки от глаз.
— Потому что ты тоже не «постарше», — поморщилась Сезер.
Я от неё только отмахнулась.
— Женщина, не мешай мне страдать!
Из кафетерия Адриан принёс мне круассан с сыром и зеленью.
Мой любимый, если что.
Глава 57. День Святого Валентина
К празднику всех влюблённых французы относились так себе, без огонька. Коллеж у нас не украсили, никаких конфетти никто не бросал, да и энтузиазма среди взрослых я особенного не увидела.
Ну, с другой стороны, Париж ведь считается городом любви… у них тут, по идее, каждый день должен быть днём святого Валентина.
Однако то, что взрослые так филонили праздник, не значило, что подростки относились к нему с тем же равнодушием. Разница поколений показала себя во всей красе: на перерывах я видела, как парочки обмениваются подарками, смельчаки подходят к своим зазнобам с открытками и признаниями, а нерешительные тихонько вздыхают по отношениям, начинать которые они боятся.
Ким относился к смельчакам, Хлоя на праздник плевать хотела. Получив несколько анонимных валентинок, Буржуа, не читая их, просто выбросила. Мы с ней её отношение к таким признаниям обсуждали, так что я знала, чем руководствуется блондинка. У неё было простое мнение: не можешь сказать о своей влюблённости вслух — значит, не так уж сильно любишь. А раз не любишь нормально, то о каком встречании можно говорить?
— Мне такие нытики-хлюпики не нужны, — довольно резко говорила Буржуа. — Любишь девушку — так будь добр сказать об этом ей в лицо. Если мне признаются через СМС или письмом, то я это точняк опубликую в соцсетях. С комментариями.
— Никаких выкладок и комментариев, — скучным тоном отзывалась я. — Это не этично.
— Да ну её, эту этику!
Потом она обычно начинала фантазировать о том, каким должно быть признание: с цветами, конфетами, обязательно на одном колене и чтобы Ледибаг, — ну что тебе стоит, мы же подру-у-ужки, — сверху разбрасывала конфетти. Благословляла пару, как Амур, при этом ещё и напевая что-нибудь слезливо-романтичное.
Не было ничего удивительного в том, что весь Париж знал, как я люблю петь. Несколько сцен с Котом, пара распевок на крышах от скуки, да я даже рядом с театрами и оперой во время представлений останавливалась, заворожённая музыкой. Больше мюзиклами, конечно; опера меня интересовала исключительно при одновременном звучании сильного голоса и оркестра. Иногда певцы там просто визжали на грани возможного — такое я не особо жаловала.
Итак, у меня было уравнение: Ким плюс Хлоя плюс сегодня плюс брошь. В итоге должна была выйти акума одна штука, разочарованный влюблённый одна штука и победа супергероев одна штука. Посторонние элементы крайне нежелательны.
На большом перерыве Ким мялся минут десять, после чего подошёл к Хлое и что-то тихо ей сказал. Буржуа подняла бровь, надменно фыркнула, поправила причёску и поднялась со своего места. Затем подростки вышли.