Возлюбленная
Самайн
В первую ночь Самайна Драко приходит к ней неожиданно...
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой, Рон Уизли
Категория: Гет
Рейтинг: R
Жанр: Романтика, Мистика
Размер: Мини
Статус: Закончен
События: Волдеморт побежден, ПостХогвартс
Предупреждения: Смерть персонажа
Страница произведения: https://fanfics.me/fic141336
Вечер приходит незаметно.
За окном гаснут фонари, только свет свечей колеблется, спрятанный в жутких тыквенных мордах. Гермиона завела для себя это правило на Самайн — только свечи, никакой магии. Тыквы скалятся с крыльца, выглядывают из-за занавесок; у входа сидит большой черный кот, натуральный настолько, насколько хватило фантазии.
Она выбирает маленькое черное платье, приталенную мантию и колдовской колпак — точную копию Распределительной шляпы. Зеркало одобрительно хмыкает. Она улыбается, пару раз крутится вокруг себя и... вдруг резко останавливается и качает головой. Убирает туфли обратно в шкаф. Зеркало разочарованно стонет.
— Детка, что с тобой не так?! Верни каблуки!
Она хмурится, оглядывая аккуратно разложенные по поверхности туалетного столика заколки. Камешки на них блестят, тускло сверкает перламутр в одиноком свете ночника. Гермиона сдувает с лица челку и закалывает распущенные волосы палочкой для суши.
— Зачем ходить по дому в обуви? Рон давно меня знает, мне незачем пытаться его соблазнить.
Зеркало показательно закатывает воображаемые призрачные глаза.
— Детка! Я нажалуюсь твоим родственникам на тебя в эту ночь! Верни туфли!
Гермиона поджимает губы и сильнее запахивает мантию на груди.
— Они магглы. Если ты хотя бы попытаешься открыть рот, я разобью тебя десятком заклинаний. За минуту.
Зеркало умолкает. Уже выходя из комнаты Гермиона слышит недовольное:
— Если не для идиота-мужа, так хоть для гостей бы принарядилась!
Она плотно закрывает за собой дверь.
Гермиона не любит готовить. У нее всегда так много дел, а сегодня не то чтобы очень важный праздник, поэтому она заказывает тыквенный суп и пасту из ближайшего ресторана и накрывает на стол, тщательно проверив, выглядят ли «устрашающе страшные кексы» действительно страшными. Она расставляет свечи в кухне, в гостиной, задумчиво останавливается возле спальни, но все-таки проходит мимо.
Когда все приготовления сделаны, милые часики со скалящейся тыквенной мордой показывают девять.
Свечи гаснут в полночь.
Ее будит отчаянный стук в дверь.
Кто-то на улице громко ругается, но Гермиона не может разобрать слов. Она вскакивает, судорожно пытаясь вспомнить, запирала ли дверь, и пытается понять, почему Рон не воспользовался Отпирающими. Свечи не горят, и она никак не может найти свою палочку. Шарит руками по колючей обивке, но стук становится все громче, и она бросается к двери. У входа хватает черный фонарик в виде летучей мыши и резко распахивает дверь.
— Спасибо, Грейнджер! Ты что, спишь там что ли? Еще дольше ползти не могла?
Малфой стоит на крыльце, бледный, сердитый и отчаянно зажимающий рукой левое плечо. Гермиона моргает пару раз и переводит взгляд на расплывающуюся у него под ногами лужу крови.
— Да, я тоже очень рад тебя видеть, еще век бы без тебя спокойно прожил. Войти дашь?
Она будто отмирает. Распахивает глаза, переводит встревоженный взгляд с досок на Малфоя и никак не может поверить, что это он.
— Да, конечно, входи…
Он закатывает глаза и протискивается мимо нее в дверь. Она глубоко вздыхает и стискивает переносицу на мгновение, прежде чем обернуться полностью собранной и готовой к любым нападкам Малфоя.
— Что случилось?
Он растерянно замирает посреди коридора, слепо оглядываясь в темноте. Делает шаг в сторону и тихо шипит сквозь зубы, больно ударяясь о тумбочку.
— Я был бы тебе премного благодарен, если бы ты вспомнила, для чего тебе нужна палочка, и наколдовала светильник.
— Раз такой умный, почему не наколдуешь сам? И ты не ответил.
Гермиона, пожав плечами, проходит мимо. Со стороны слышится болезненный вздох.
— Если ты еще не заметила, я слегка не в форме.
Со светом фонарика отыскать палочку оказывается гораздо легче. Гермиона мысленно просит у себя прощения и делает короткий взмах, заставляя свечи по всей комнате вспыхнуть. И тут же тихо вскрикивает, несдержанно прижав руку ко рту.