— Где он? — спросила Река, мысленно представив себе невысокого темноволосого мужчину в очках, тщательно взвешивающего каждое слово. Ей понравился маленький Йооп. Он был единственным, кто не боялся, что в их группе появилась еврейка.
— Здесь ничего об этом не сказано, — ответил Иоганнес, снова взглянув на записку и протянув ее Реке.
ВЫБРАННАЯ ПАРТИЯ ПРИБЫВАЕТ 18 ИЛИ 19 ПОДРОБНОСТИ ПОЗДНЕЕ ЙООП.
Выбранная партия. Что это означает?
— Йооп возвращается? — неожиданно спросил Мартин, стоявший рядом с сестрой. Ему никто не ответил.
— Скорее всего, он уверен в полной безопасности возвращения, — произнес Иоганнес, пожимая плечами. — Они не говорили, куда прибудут или каким образом? — спросил он, поворачиваясь к Хенрику. Старик лишь молча мотнул головой.
Река посмотрела на Аннье. Странно, что она как-то затихла в эти минуты. Это на нее не похоже, подумала Река. Уж не любовники ли они, Аннье и Йооп? Скорее всего. Мартин как-то раз обмолвился, правда, не вполне внятно, что Йооп частенько оставался на ночь в доме их матери. Аннье должно обрадовать это известие.
— Йооп возвращается? — повторил Мартин. Аннье повернулась к нему и похлопала его по руке.
Маус едва не опоздал в мясную лавку к оговоренному часу. А все потому, что проспал. Сказывалась усталость, вызванная долгим перелетом. Ему пришлось пешком дойти до банка «Барклайс» и какое-то время ждать, когда тот же служащий-педик отведет его в комнату с банковскими ячейками.
На этот раз он забрал десять тысяч, а цифры занес в маленькую коричневую записную книжку, которую купил в газетном киоске неподалеку от банка. Скатал двадцать сотен в тугой рулончик и перевязал их шнурком. Остальные деньги, остаток пачки, перехваченной банковской бумажной лентой, легли в карман пиджака. Ему понравилась затея с ботиночными шнурками. Что-то в этом есть, подумал он.
После банка Маус зашел на телеграф, адрес которого ему подсказала Рашель. Печатными буквами он вывел на бланке телеграммы имя Лански и адрес «Ратнерса». Затем в течение десяти минут обдумывал текст.
ЗДЕСЬ БЕЗОПАСНО ТЧК ВЧЕРА ВСТРЕТИЛСЯ ДЖЕКОМ ТЧК ОН ХОЧЕТ УЧАСТВОВАТЬ НАШЕЙ СДЕЛКЕ ТЧК ВЫЕЗЖАЮ ВОСЕМНАДЦАТОГО ВОЗВРАЩАЮСЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОГО ТЫСЯЧЬЮ ТЮКОВ МИСТЕРА ЭЙТХЕЙЗЕНА
Девятнадцать слов. Он протянул нетерпеливому служащему фунтовую банкноту и несколько монет. Хочется думать, что написал все точно, и никто ничего не заподозрит.
Сегодня ему попалось другое такси. За рулем сидел пожилой шофер, но от него исходил такой же запах, как и от вчерашнего. Маус велел отвезти его до Уайтчепел-роуд. Затем прошел примерно пятьдесят ярдов по Уайтчерч-лейн к дому номер два. По пути он внимательно разглядывал переулки, чтобы знать, как в случае опасности быстро выбраться отсюда. Спарку доверия нет, этот бандит может придумать любую гадость.
Спарк встретил его в дверях мясной лавки, где по обе стороны от входа сидели те же охранники. Тупоголовый Ричи справа, его дружок — слева. У обоих был такой вид, будто они жаждут вышибить Маусу мозги. Впрочем, при его появлении оба даже не шелохнулись.
— Ты пришел как раз к чаю, сынок, — заметил Джек Спарк своим рокочущим басом, слышным, наверное, на всей улице, и жестом предложил Маусу войти. На допотопном столике стояли чашки, чайник и щербатая тарелка, на которой было горкой насыпано печенье. Джек сел, и, как и в прошлый раз, стул под ним угрожающе скрипнул.
— Садись, выпей чаю, — предложил он гостю и засунул печенье целиком в рот. Крошки снежинками обсыпали его костюм. Он по-прежнему зловеще улыбался, даже продолжая жевать. Маус сел, налил себя чая в чашку и сделал глоток. «Гадость», — подумал он. Жаль, что Спарк не предложил кофе или виски.
— Назовешь мне нужное имя, Джек? — спросил он и, поставив чашку на стол, закурил, чтобы «честерфильдом» отбить отвратительный вкус чая.
— Конечно, сынок, — ответил Спарк и стряхнул с внушительного брюха крошки. «Ну и шмок», — подумал Маус.