— Я несколько раз смотрел фильм «Общественный враг», — признался Йооп. — Там играет мистер Джеймс Кэгни. Он про гангстеров.
«Враг общества». По всей видимости, Йооп имеет в виду именно этот фильм.
— И что дальше? — спросил Маус. Кэгни хороший актер, и он любил фильмы с его участием. Кэгни напоминал ему Малыша Фарвела.
Судя по всему, Йооп хотел задать еще какой-то вопрос, потому что сглотнул и посмотрел на Мауса.
— Ты знаешь мистера Джеймса Кэгни? Как ты думаешь, можно получить… как это называется? — Йооп сделал жест, будто что-то пишет на бумаге.
Маус пьяно рассмеялся. Голова кружилась от выпитого виски и боли в руке, но все равно он не смог удержаться.
— Автограф, что ли?
Йооп с серьезным видом кивнул. Маус поймал себя на том, что этот коротышка-голландец нравится ему все больше и больше. Жаль, что придется его шлепнуть. Но дело есть дело. Вот с Рашель все будет гораздо сложнее.
Глава 8
Среда, 14 апреля 1943 года.
Маус попытался поднять чашку с кофе. И хотя рука была туго перебинтована, швы тут же дали о себе знать. Он сморщился от боли и поставил чашку обратно.
— Все еще больно? — поинтересовался Йооп, сидевший в кресле у окна, из которого открывался вид на зеленое море деревьев.
— Гайд-парк, — объяснила Рашель.
Маус кивнул и осторожно пошевелил пальцами.
— Боль адская.
— Сможешь держать оружие? — спросил коротышка и, сняв очки, принялся протирать стекла грязным платком, после чего снова водрузил их на переносицу.
Маус понял, что он имеет в виду.
— Не волнуйся, я по-прежнему в деле.
Нет, его посещала мысль о том, а не заявить ли им, что он-де не сможет сесть в самолет О'Брайена, поскольку у него ранена рука, но тогда бы ему пришлось отдать деньги Кагену — тот наверняка бы потребовал с него деньги на оплату лодок в Голландии. Нет, хочешь не хочешь, а придется придерживаться первоначального плана, однако чем больше Маус о нем думал, тем меньше он ему нравился.
— Я однажды повредил руку на работе. На сортировочной станции, — признался Йооп, отпив кофе. От пара стекла его очков запотели. Голландец вытянул левую руку. Маус впервые заметил, что на среднем пальце у него отсутствует фаланга.
— Ее зажало между двумя грузовыми вагонами, — протянул Йооп. Он снова начал говорить медленно, подыскивая слова, — когда я их сцеплял. — Невысокий голландец на мгновение замолчал, затем заговорил снова. — Иногда мне хочется вернуться на железную дорогу, даже несмотря на то, что она со мной сделала, — сказал он и опустил руку. Затем посмотрел на Мауса. — Но тогда я бы никогда не встретил американского гангстера, который знает Джеймса Кэгни. — Йооп улыбнулся. Это была их общая шутка. Маус был вынужден объяснить коротышке, что не сможет заполучить для него автограф Кэгни. Йооп снова отпил кофе и устремил взгляд в пространство.
— Йооп! — окликнул его Маус, которому стало любопытно, о чем сейчас думает его собеседник. — О чем ты сейчас думаешь?
— Об одной женщине. О чем же еще можно думать?
Для Мауса ответ на этот вопрос покоился в депозитной ячейке банка «Барклайс».
— Ее зовут Аннье, — сообщил Йооп. — Аннье Виссер.
— Она будет ждать нашего прилета?
Голландец пожал плечами.
— Возможно. Хотя она вполне могла подумать что я… ее бросил. После того как мы испортили реле, и мой приятель Дирк… как это, по-вашему? Настучал на меня, — сказал он.
— Верно, настучал, — повторил Маус, с гордостью отметив, что научил голландца кое-каким выражениям.
— Да, настучал на меня. Я не мог там оставаться. Но не успел предупредить Аннье о том, что я отправляюсь в Англию.
— Ты не виноват.
— Я хочу снова ее увидеть, — задумчиво произнес Йооп.
— Только и всего? — отозвался Маус и, сунув рот сигарету, щелкнул зажигалкой.
Йооп был не глуп, он уловил смысл.
— Ты имеешь в виду евреев? — уточнил он и вернул очки на место, переносицу. Те постоянно соскальзывали с его носа. — Вресье, да? Я знаю Кристиана с детства. Я попытался увидеться с Вресье, когда он уехал из Голландии, но… — коротышка снова отпил кофе. — Одну неделю они были на месте, на следующей их там уже не было. Я сказал Рашель, когда приехал в Англию, но я не думал, что дело дойдет до такого.
— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится хорошая идея. — Маус произнес эту фразу с утвердительной интонацией.
Йооп пожал плечами и снова поправил очки.
— Я хорошо отношусь к Вресье. Но в первую очередь делаю это потому, что хочу отомстить немцам. Если мы покажем голландцам, что немцев можно победить, люди, возможно, поднимутся на борьбу с врагом. — Слова Йоопа имели смысл. Маусу они показались куда более правильными и разумными, чем слова и мотивы Рашель. Действие рождает противодействие. Если кто-то толкнет Мейера Лански, Малыш Фарвел толкнет его в ответ.